Быть человеком. А не скотом

Взрывов в метро у нас, в Петербурге, было только два: в декабре 1996 года на перегоне между "Площадью Ленина" и "Выборгской" и в феврале 2007 года у вестибюля станции метро "Владимирская". Два взрыва было в 1999-м — жилой дом на проспекте Науки и здание суда. Ещё был взрыв у "Макдоналдса" в 2007-м и печально известный (и, наверное, самый громкий) подрыв "Невского экспресса" в том же 2007-м. И вот — 3 апреля 2017 года.

Сначала давайте обобщим информацию. Что произошло?

Взрыв в петербургском метро. Есть жертвы. Взрыв крупной пересадочной станции — "Технологический институт-1". Всё случилось в середине дня, когда человеческие потоки немного спадают. Произойди это утром или вечером — тела из-под земли вывозили бы тележками.

Первое, с чем мы столкнулись, — падение системы информирования. В первые пару часов на сайте городской администрации ничего не было, сайт метрополитена лежал, сайты нескольких крупных городских СМИ лежали. Мобильная связь работала еле-еле. Вся информация расходилась через телевизор, социальные сети и телеграм-каналы. Это повод сделать выводы на будущее.

Второе — попытки решить транспортный вопрос. Через час после теракта закрылись все станции метро. В момент, когда я проходил мимо своей станции, металлический голос вещал: "Уважаемые пассажиры! По указанию руководства метрополитен закрывается!" В центре города было перекрыто несколько улиц. Был повод ждать транспортного коллапса.

Но, надо сказать, городское руководство очень быстро опомнилось: по указанию губернатора Полтавченко весь городской транспорт сегодня работает бесплатно. Все шлагбаумы на Западном скоростном диаметре (платной скоростной трассе через город) открыты "до нормализации транспортной обстановки".

И хотя в социальных сетях сообщали о попытках некоторых таксистов возить за 8000 рублей, крупнейшие городские службы такси заявили о готовности помочь. Образовались группы взаимопомощи, автомобилисты развозят людей по домам. Мы знаем, что в дни трагедий случается всякое — кому война, кому мать родна, — но сегодня в Петербурге ощущается солидарность, а вот скотства не ощущается.

Хотя элементы скотства всё-таки есть — куда без них. Скотством я называю разнообразные конспирологические спекуляции, сделанные почти ещё на неостывших телах. Тут же находятся "эксперты", которые рассказывают, как спецслужбы снова взрывают Россию, кого-то обвиняют, до чего-то докапываются.

Понимаете, есть бессмысленные вопросы. Кому это могло быть выгодно? Кто это мог сделать? Что они хотели сказать? А связан ли теракт с визитом президента в Петербург? Дело в том, что окончательный ответ на эти вопросы может дать только следствие, которое закончится не завтра и даже не на следующей неделе. До этого момента любые попытки рассуждать в жанре "кому это выгодно?" — просто вождение пальцем по луже застывшей крови, т.е. вампирство и людоедство. Хорошо, что в этот день таких среди нас оказались единицы.

Почему эти вопросы бессмысленные? Гипотетический список лиц и структур, которым это теоретически могло быть выгодно, можно было бы написать на нескольких страницах. Что они хотели сказать? Тут вообще богатство интерпретаций. Терроризм — вирус современного мира, давно пора понять и привыкнуть к этому. Можно победить конкретный штамм гриппа, но следующей весной он мутирует и снова придёт.

В конечном итоге любой террорист всегда говорит одно: он пытается продемонстрировать бессилие в борьбе с терроризмом. Он покушается не только на отдельных людей или политический режим. Он покушается на солидарность, то есть на те и без того тонкие связи, которые ещё держат нас вместе. Террорист захватывает общественное мнение, ваши эмоции, ваши мысли. Он хочет, чтобы вы суетились, обвиняли и требовали, а потом — в конечном итоге — встали на четвереньки и завыли. Именно поэтому каждый теракт — это реальный, а не пропагандистский повод подняться с колен: демонстрировать солидарность, не заниматься гаданием на крови и трупоедением. Быть человеком, а не скотом.

И я рад, что Петербург сегодня — город людей. Это отчётливо видно.