Интеллектуальные единоборства: мастер джиу-джитсу — о пропаганде сильного добра

Э. КАНЕВСКИЙ: Тогда мы перейдём именно к этой теме — по поводу единоборств, потому что они сейчас набирают всё большую популярность. Многих людей это пугает, они считают, что чем больше у нас людей, которые умеют махать руками и ногами, тем опаснее становится на улице. Отчасти я с ними согласен, потому что в единоборства идут не только адепты фитнеса, но и разные отморозки. Что вы думаете об этой тенденции?

Л. ГАТОВСКИЙ: Тенденция не опасна. Другое дело, что сейчас очень популярны смешанные виды единоборств, много открывается клубов в Москве и России в целом. Но методики преподавания и психологическая составляющая этого процесса оставляют желать лучшего. Тренерский состав и люди, открывающие подобные клубы, пропагандируют "сильное добро". То есть человек формирует себя прежде всего как личность, и только после этого он совершенствует свою физическую форму. Когда человек умеет бороться, да ещё и функционально развит, он опасен для социума. Его эмоциональный фон и интеллект должны преобладать. Он должен уметь контролировать себя, быть уверенным в себе. А если он пытается попробовать свои навыки на простых людях, это уже криминал. За это людей нужно выгонять из федераций, клубов и так далее. К сожалению, были случаи за последние несколько лет, когда один погиб, второй погиб... Мы стараемся пропагандировать отношение к спорту и к единоборствам с точки зрения, повторюсь, "сильного добра". В человеке, прежде всего, нужно формировать личность и учить его самообороне. И только после этого его можно продвигать в какие-то промоутерские кампании, чтобы он соревновался, если ему это вообще нужно.

Э. КАНЕВСКИЙ: У нас в гостях Леонид Гатовский, первый в России пояс по бразильскому джиу-джитсу, первый пояс по традиционному джиу-джитсу, президент Федерации грэпплинга России. Здравствуйте!

Л. ГАТОВСКИЙ: Здравствуйте!

Э.К.: Интересно ваше мнение о том, что происходило в прошлую субботу — долгожданный бой Дениса Лебедева против Мурата Гассиева за чемпионский титул. Лебедев проиграл. Также был бой Эдуарда Трояновского против Джулиуса Индонго, который он проиграл буквально за 40 секунд.

Про восстановление после травм в спорте и бой Гассиева и Лебедева

Л.Г.: Это прежде всего бокс, никто не застрахован от пропущенного удара. Тем более Лебедев уже спортсмен со стажем, а Гассиев — боксёр, идущий вперёд и не ведающий преград. Он к этому бою шёл несколько лет и реализовал задачу, которую перед собой ставил. Проигрыш Трояновского — это обстоятельство, которое никто не мог предугадать, бой прошёл, как прошёл. Сложно давать какие-то критические оценки, учитывая, что я всё-таки представитель больше борьбы, а не бокса. Мы, конечно, болели за наших спортсменов, но обстоятельства сложились не в нашу пользу.

Э.К.: А почему удар в челюсть настолько фатален?

Л.Г.: Потому что происходит сотрясение головного мозга. Мозг бьётся о черепную коробку, и происходит временное его отключение. Спортсмены десятилетиями учатся бить в эту точку — в височную кость, в область челюсти.

Э.К.: То есть спортсмен из Намибии преуспел в этом?

Л.Г.: Да, видимо, у него мотивация была сильнее.

Э.К.: Это, очевидно, потому что он все 20 боёв у себя в стране выиграл.

Л.Г.: Всем известен факт о Кавказе, что выиграть чемпионат Дагестана, а потом поехать на чемпионат мира — это так, прогуляться. Я так понимаю, что в Намибии такая же ситуация. У них там очень серьёзный естественный отбор, это их единственный путь вырваться вперёд. Единоборства — это достаточно экстремальный вид спорта, поэтому находить в себе силы для того, чтобы преодолевать сложности, можно тогда, когда ты стремишься вперёд, к известности, к популярности, формируешь себя как личность, пытаешься заработать на этом деньги. Но, как правило, все начинают с низов.

Э.К.: У вас было такое, что вы проигрывали бой в начале поединка? Если да, как вы восстанавливались? Как спортсмену не опустить руки после этого?

Л.Г.:

И чем старше спортсмен, тем хуже он преодолевает все эти травмы, потому что после них нужно приходить в себя несколько месяцев. Я не понимаю тренерский состав и самого спортсмена, когда вижу, как ребята, которые проигрывали поединки с сильными нокаутами и через месяц выходили на следующие бои вопреки всем рекомендациям. Это говорит о том, что через несколько месяцев они завершат свою карьеру. Поэтому нужно прислушиваться к профессионалам. К сожалению, часто бывает так, что спортсмены, стремясь к каким-то высотам, начинают относиться к своему здоровью снисходительно, а это недальновидно.

Э.К.: Тогда мы перейдём именно к этой теме — по поводу единоборств, потому что они сейчас набирают всё большую популярность. Многих людей это пугает, они считают, что чем больше у нас людей, которые умеют махать руками и ногами, тем опаснее становится на улице. Отчасти я с ними согласен, потому что в единоборства идут не только адепты фитнеса, но и разные отморозки. Что вы думаете об этой тенденции?

Про рост популярности спортивных единоборств

Л.Г.: Тенденция не опасна. Другое дело, что сейчас очень популярны смешанные виды единоборств, много открывается клубов в Москве и России в целом. Но методики преподавания и психологическая составляющая этого процесса оставляют желать лучшего. Тренерский состав и люди, открывающие подобные клубы, пропагандируют "сильное добро". То есть человек формирует себя прежде всего как личность, и только после этого он совершенствует свою физическую форму. Когда человек умеет бороться, да ещё и функционально развит, он опасен для социума. Его эмоциональный фон и интеллект должны преобладать. Он должен уметь контролировать себя, быть уверенным в себе. А если он пытается попробовать свои навыки на простых людях, это уже криминал. За это людей нужно выгонять из федераций, клубов и так далее. К сожалению, были случаи за последние несколько лет, когда один погиб, второй погиб...

Э.К.: Мы сейчас больше говорим о любительских единоборствах. Зачем, например, мужик лет 40 приходит в клуб?

Л.Г.: Зависит от того, в какую дисциплину он идёт. Это во многом характеризует его как личность — насколько он агрессивен, как он оценивает свою психосоставляющую и физическую кондицию. Если он идёт на функциональный тренинг, он просто хочет быть выносливым, развитым. Если он идёт на тайский бокс, значит, он хочет бить. Если он идёт на борьбу, он хочет доминировать, контролировать, но при этом наносить минимальный урон себе и противнику.

Э.К.: А почему он вдруг захотел? 40 лет не хотел, а тут захотел?

Л.Г.: Люди развиваются этапами. Кто-то полжизни сидит за компьютером, изучает юриспруденцию, кто-то рисует, кто-то пишет музыку, а потом он созревает и хочет укрепиться, что называется, чувствовать себя увереннее, найти что-то новое. Тем более единоборства открывают много нового в человеке. Когда он начинает изучать единоборства, он находит много нового в себе. Это касается и тела, и внутреннего развития. Тем более он попадает в новый коллектив, а коллектив разный: есть более сильные, есть более слабые, более умные и более глупые. И то, как он чувствует себя в этом коллективе, имеет для него большое значение, так как он формируется с разных сторон.

Э.К.: Есть один клуб, который как раз делает "настоящих мужиков", как они сами себя позиционируют. Причём они пытаются из людей, не привыкших заниматься спортом, сделать "мужиков" буквально за трое суток. Нагружают они их до того, что неоднократно люди умирали. Как правило, это тромбы, потому что люди приходят без какого-то медицинского контроля, а в клубах нет своих врачей. У людей избыточный вес, гипертония, повышенный холестерин. Почему эту тему заминают? Кому вообще всё это нужно? И кто будет отвечать за эти смерти и травмы?

Л.Г.: Сложно сказать, кто будет отвечать. Конечно, должны отвечать организаторы.

Если ты хочешь чего-то добиться, нужно идти к профессионалам. Конечно, если ваш организм — сосуды, сердце, психика — не готов к какому-то экстриму, попробуйте хотя бы пробежать 10 километров вокруг своего дома и сразу сделаете определённые выводы. А тем более если на вас начинают орать, все смотрят, ты вынужден через себя переступать. Кто-то справляется с этим, кто-то — нет. Поэтому нужно сначала почитать книги на эту тему, залезть в Интернет, узнать что и как.

Э.К.: Примем звонок.

Про то, нужна ли борцам специальная лицензия

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я занимаюсь для того, чтобы просто быть в форме. Но я помню советское время, когда с нас брали расписки о том, чтобы не применять это искусство против других. Но мы помним, как Мирзаев ударил человека, и этот удар стал последним для этого человека. Я думаю, надо изменить Уголовный кодекс, чтобы там была чёткая статья о том, что если человек написал такую расписку, то ему бы добавлялся срок на два года или пять лет.

Л.Г.: Я отчасти согласен. Когда мы получаем оружие, мы проходим кучу инстанций, сдаём анализы, нам выдают лицензию. Занимаясь единоборствами, спортсмен является членом федерации, но нигде нет принципа написания какой-то расписки. Я не знаю, как всё это выглядит с точки зрения закона, может быть, действительно есть смысл подумать об этом. Я не против, по крайней мере. Я бы написал такую расписку, потому что пропагандирую теорию "сильного добра".

То есть степень защиты на степень агрессии — насколько напротив вас агрессивный противник, настолько вы и защищаетесь. Мы живём в такой непростой период, потому что и кризис, и у людей нервы сдают, и законодательство у нас довольно специфичное. Где эта степень и грань самозащиты? То есть, к примеру, зашли ко мне в дом, а я не могу ни ударить, ни выстрелить. А если я ещё при этом мастер спорта по боксу? Всё очень сложно в этом плане, в том числе в деле Мирзаева. Иван Агафонов и Расул Мирзаев занимались в моём клубе, я обоих знал. Агафонов занимался тайским боксом какое-то время, Мирзаев занимался грэпплингом. Но обстоятельства сложились именно так, это рок.

Э.К.: А рок ли? Он ведь понимал, что если ударит, то завалит.

Л.Г.: Не то чтобы завалит... Я не буду вдаваться в детали, ворошить это всё. Я не буду никого критиковать, потому что всё это уже прошло, все временные рамки пройдены. Но это — большой урок для всех представителей единоборств, для функционеров, для людей, открывающих клубы. Это — то, о чём все задумались. Я лично был в шоке от всего этого.

Э.К.: Запустим голосование. Должен ли человек, занимающийся единоборствами, обладать какой-то лицензией? Прошу голосовать радиослушателей. Вот подрезали тебя на дороге, выскакивает из автомобиля представитель Северного Кавказа, мастер спорта по греко-римской борьбе. Я драться не хочу, а он напал, и у меня сотрясение мозга. Как им контролировать свою агрессию? Это же у них в крови. Или он должен подойти и сказать: "Я — мастер спорта по борьбе, я тебя сейчас завалю", и всё, вопросов нет?

Л.Г.: Изучайте джиу-джитсу. Если на вас нападает агрессор, нужно противодействовать ему различными методами. Возможно, это self-defence, возможно, нужно положить руку в карман и сказать, что у тебя там "Оса". А может быть, нужно использовать навыки, полученные в мужских клубах, и просто крикнуть: "Я щас тебя закопаю!" Но, если серьёзно, это вопрос воспитания. Никто не застрахован от нападения в тёмном переулке. Люди ведь разные бывают: злые, бедные, испорченные.

Э.К.: По итогам голосования 83% наших слушателей за то, чтобы лицензировать "деятельность" представителей единоборств.

Л.Г.: Естественно, у людей, которые не занимаются единоборствами, складывается такое мнение. Я себя причисляю к функционерам, занимающимся развитием единоборств и привлекающим к ним внимание. Мы это делаем для того, чтобы в социуме создать другой образ — образ "сильного добра", повторю ещё раз.

Единоборства развиваются так же, как и всё остальное в мире. Нужно идти в ногу со временем. Такие дисциплины, как джиу-джитсу, кроссфит, грэпплинг, — новые синтезированные виды единоборств, которые привлекают и своим прикладным аспектом, и возможностью полезного и приятного времяпрепровождения. Это становится хобби, лайфстайлом. Если есть желание пробовать свои силы на соревнованиях — без проблем, если хочется заниматься для себя — пожалуйста. Там хорошая компания, нет агрессии, а степень агрессии определяется в клубе. Если клуб — это подвальное помещение, где какой-то отмороженный боец ведёт занятия, то и степень агрессии будет соответствующей. Если это цивилизованное место, где много интересных и интеллектуальных людей с образованием, то и атмосфера будет хорошей.

Э.К.: Это как с персональными тренировками в тренажёрном зале. Как я могу узнать, к кому я попал? Как понять, что в этом клубе меня не изуродуют и не сделают из меня холодное оружие?

Л.Г.: Всё зависит от того, на какую дисциплину и в какой клуб вы идёте. Если говорить о бразильском джиу-джитсу, там отбор простой. 

Чем выше уровень и рейтинг спортсмена хотя бы в Интернете, тем серьёзнее этим можно апеллировать. И, конечно, при первой встрече вы понимаете, стоит ли с этим человеком связываться.

Э.К.: Но есть же продавцы, которые красиво говорят. Нужно создавать какую-то единую базу тренеров, мне кажется.

Л.Г.: А как тогда быть с дисциплинами, которые пока не являются видом спорта?

Э.К.: Это будет ответвлением фитнеса.

Л.Г.: Это всё надо формализовать и разграничить. Конечно, преподавателям эти грани очевидны, но обычным людям — нет.

Э.К.: На самом деле, в сфере спортивно-оздоровительного бизнеса творится самая настоящая вакханалия.

Л.Г.: Сложно всё, я согласен.

Э.К.: Я прекрасно знаю, что тренеры сейчас вообще не пойми кто — пять лет поподнимал штангу и считает, что может быть профессиональным тренером по бодибилдингу и фитнесу, даже не понимая, как устроен наш позвоночник. Это как к стоматологу можно прийти с кариесом, а тебя разведут на десять имплантов.

Л.Г.: Сейчас пока это даже бизнесом назвать сложно. Сейчас выживают сильнейшие — только те, кто действительно стабильный и качественный.

Э.К.: И у кого не погибают клиенты. Давайте к позитивным моментам. Что у вас за медали?

Л.Г.: Эта медаль с Berlin International Open Jiu-Jitsu, я её выиграл совсем недавно.

Э.К.: А что это за турнир?

Л.Г.: Международный открытый чемпионат Берлина по джиу-джитсу в кимоно и без него. Заявляются туда спортсмены из разных стран и городов. Это — Moscow International Open, там тот же принцип.

Э.К.: А вы — первый в России пояс по бразильскому джиу-джитсу. Что это значит?

Л.Г.: Значит, что я первый в нашей стране его получил. Сейчас есть ещё порядка семи человек, и с каждым годом их всё больше. Это люди с действительно хорошим уровнем. Как правило, люди приходят в бразильское джиу-джитсу с каким-то бэкграундом — после самбы, дзюдо. Соответственно, им даётся это гораздо легче.

Э.К.: А даны существуют, как в карате?

Л.Г.: Да, я, например, через несколько месяцев должен получить вторую степень. 

Э.К.: Успехов вам в этом направлении! Спасибо! У нас в студии был Леонид Гатовский, первый в России пояс по бразильскому джиу-джитсу, первый пояс по традиционному джиу-джитсу, президент Федерации грэпплинга России.