Концерты в шахте и жизнь на борту самолёта: как работает электровиолончелист?

Е. АРТАМОНОВА: У микрофона Евгения Артамонова. Сегодня у нас в гостях Борислав Струлёв, виолончелист, продюсер, лауреат международных конкурсов, музыкальный директор Международного музыкального фестиваля BelgorodMusicFest Борислав Струлёв и друзья. Борислав, добрый вечер!

Б. СТРУЛЁВ: Добрый вечер, дорогие слушатели! Я очень рад быть в вашей очень красивой студии.

Е.А.: Те, кто может сейчас зайти на наш сайт life.ru, по #Звук проходите — увидите прямую трансляцию из нашей студии, увидите Борислава и заодно всё великолепие: Борислав разложил перед собой диски.

Б.С.: Да, подсказки. Программки вчерашние. Сейчас всё расскажу.

Е.А.: Борислав, вы живёте и работаете между Нью-Йорком и Москвой, вычитала я на вашем сайте, — такая нелёгкая у вас судьба: туда-сюда, сюда-туда, как Сюткин пел.

Б.С.: Да, мотаться вот так с виолончелью, два билета.

Е.А.: С виолончелью — непросто же это.

Б.С.: Да, бывает с двумя виолончелями: и с классической, и с электро. Но это такая жизнь, мне кажется, это великолепие, и когда я был маленький, я мечтал…

Е.А.: Путешествовать?

Б.С.: Будут возможности путешествовать и дарить музыку, искусство, именно русскую виолончельную школу — я учился в Центральной музыкальной школе, и есть что показать. И после переехал, действительно, в Америку по приглашению великого американского скрипача Исаака Стерна. И, получив полную стипендию, просто поехал учиться дальше в консерваторию в Нью-Йорке, обретать новые краски, новые впечатления, ходить на концерты великих музыкантов, учиться-учиться-учиться.

До сих пор хожу очень часто на концерты и в разные места, где можно продолжать учиться, потому что путь бесконечен, и сегодня есть, что вспомнить. И я рад, что именно после вчерашнего некоего дебюта, который произошёл в Большом зале консерватории, моего дебюта в плане продюсера, не только виолончелиста — да, я обожаю Большой зал консерватории и там играл четверть века назад уже, и продолжал играть, играть. Но сейчас я привёз вместе с моими друзьями, компанией "Подмосковные вечера", уникальных, талантливейших братьев — это очень специфическая тематика — три брата и шурин, так сказать, одной крови — это два скрипача, пианист совершенно выдающийся, они все композиторы, все аранжировщики, все создают свой некий стиль, когда-то родились в Братиславе, вовремя уехали в Вену, получили уникальное классическое образование, но новый некий музыкальный в классике стиль, который они воссоздали и записали на диск, что тут говорить, лейбл Deutsche Grammophon является эталоном классического уровня, на котором писались выдающиеся классические музыканты, и тут вдруг выходит диск Janoska Ensemble — три брата и шурин, где Паганини встречает Майкла Джексона.

Е.А.: Как это?

Б.С.: Два короля.

Е.А.: Там они встретились.

Б.С.: Король скрипок Паганини встречает короля поп-индустрии.

Е.А.: И чем эта встреча закончилась? Хорошо?

Б.С.: Это всё закончилось очень хорошо, и вчера прошло абсолютно без единого пустого места в зале, феерическое совершенно шоу-концерт, а я их приглашал на своё фестивальное пятилетие BelgorodMusicFest в прошлом году. Они покорили абсолютно аудиторию, был некий российский дебют, а вчера был московский. Я, как коренной москвич, невероятно рад, что смог продемонстрировать эту новую невероятную музыку, "Венское новогоднее чудо" вчера было действительно на сцене, и люди это ощутили — они отдохнули. Я являюсь лицом и состою в попечительском совете Фонда "Настенька", дети больные раком, и мы отдали очень много билетов именно врачам, матерям. Возможность чтобы пришли, может быть, даже дети.

Мне кажется, это было тоже очень важно. И когда зашли ко мне за сцену вчера эти изумительные герои-врачи, какую-то принесли мне грамоту, букет цветов — я говорю, что вы делаете? Уберите эти цветы обратно, ни в коем случае. Это вам, мы тут для вас, и получайте удовольствие, отдохните, зарядитесь, потому что предстоят опять операционные…

Е.А.: И больницы.

Б.С.: Опять больницы, и так далее. Поэтому я хочу поблагодарить всех, кто помогал сделать это чудо, что это случилось. Я хочу поблагодарить всех, кто не помогал, и сделали нас чуть-чуть сильнее, и, конечно, это тоже очень важно — быть и мобилизоваться, и сделать невозможное. В конце даже была такая пьеса у нас, мы сыграли, Mission Impossible из фильма "Миссия невыполнима". Выполнима.

Е.А.: Знаково это всё было.

Б.С.: Да. Вчера даже шурин-контрабасист по поводу Impossible, если вы обратите внимание, вот у вас там Life, да, I, Impossible, но если I отделить — "Я, возможно…", "Я возможен".

Е.А.: Да, это всё меняется.

Б.С.: Понимаете, Impossible или I, то есть I am, "Я возможен" — очень интересная игра слов, поэтому действительно, вот так вот всё меняется: с одной стороны, никто не верил, и практически проект будет — не будет? Я музыкант, я имею какие-то организационные возможности, но нужна поддержка. Один в поле не воин.

Е.А.: И вчера это всё получилось, и у наших слушателей тоже есть возможность прикоснуться к прекрасному.

Б.С.: Да, мы можем послушать сейчас произведение. Это безумно красивая мелодия из французской оперы Жюля Массне "Таис". Давайте послушаем.

Е.А.: В вашем исполнении?

Б.С.: В исполнении моём.

Е.А.: Борислав Струлёв играет на виолончели, соло, со своими друзьями, уже которые продебютировали, "Таис", композиция, которая вчера прозвучала.

Вы можете сейчас слышать, он играет на виолончели вместе с коллективном "Яношка". Там скрипки, правильно?

Б.С.: Две скрипки, да. Там нет первой и второй. Это два скрипача безумных. Безумных космических виртуозов, и, вообще, это семейное ощущение. Дело в том, что я родился в семье музыкантов, и моя мама пианистка. Я знаю по себе, что такое, когда вам аккомпанирует, и вообще, вы работаете…

Е.А.: Родственники?

Б.С.: Играете с членом семь — это очень необычное ощущение.

Е.А.: Плеча, что ли?

Б.С.: Уникального домашнего плеча, поддержки, и братья, которые себя чувствуют, играют с трёх лет каждый день вместе, и это невероятное слияние, понимание, и этот новый стиль музыки, где как Ниагарский водопад льётся — все стили в одной композиции. И когда они играли вчера "Мефисто-вальс" или Моцарта Концерт в румбе, фиесте — это, конечно… Я надеюсь, что мы приедем и привезём эту программу на будущий год опять. Новое "Венское новогоднее чудо", но уже, может быть, с оркестром, с другими композициями, естественно, готовится программа "Русская душа", и всех приглашаем уже заранее на свой фестиваль, который каждый март проходит в Белгороде, городе уже славы этого фестиваля. Уже нам пять лет, побывали там величайшие музыканты: и Мишель Легран, и великая Елена Васильевна Образцова, и Виктор Викторович Третьяков — гениальный скрипач наш и самый красивый и потрясающий бас Ильдар Абдразаков, Владимир Маторин, солист Большого.

Е.А.: Да. Большой список. Спасибо за приглашение. Борислав, мы слышали сейчас виолончель и скрипки. К сожалению, я лично не занималась в музыкальной школе — очень об этом жалею. Для тех слушателей, которые, может быть, со мной в этом стане — виолончель можно как-то отличить на слух? Какие-то характерные особенности у неё есть? Описать можно?

Б.С.: Да. Обратите внимание, вы слушаете музыку в фильмах, вы видите какое-то действо, связанное с каким-то невероятно глубоким настроем, чувством — это всегда будет звук виолончели, это невероятное тёплое сострадание, и конечно, мы прекрасно понимаем, что скрипочка ангельски парит.

Е.А.: Это наверху.

Б.С.: Где-то наверху.

Е.А.: Я сегодня для себя открыла, что саундтрек к сериалу, который сейчас все смотрят, знают, "Игра престолов", оказывается, играют на виолончелях — для меня это было открытием.

Б.С.: Играют, играют. И вообще я весь соткан из crossover — соединения разных жанров, и я считаю, что ничего в этом абсолютно плохого нет, и если люди, которые, например, задаются и очень хорошо, что вы спрашиваете, как отличить — значит, есть желание.

Е.А.: Это первый шажок.

Б.С.: Первый шажок, да. Найти — услышала, а это — виолончель. У нас был гость, я потом приду уже посмотреть на него и послушать.

Е.А.: Чуть позже, я думаю, минут через десять, и телефонные звонки тоже будет принимать, и Борислав хочет подарить диск. Я думаю, мы подарим первому, кто дозвонится, и кто задаст вопрос. Заходите на наш сайт по хэштегу #Звук — диски все увидите, увидите Борислава, и вот он периодически машет руками в камеру.

Б.С.: Конечно.

Е.А.: Борислав, честно скажу, была на паре классических концертов — на паре, нечасто хожу, по-моему, даже последний раз в Кремлёвском дворце что-то серьёзное было. Пришла, слушала внимательно — может быть, подготовки у меня было немного, но вот как-то я заснула — каюсь. А сегодня я посмотрела несколько видеозаписей ваших выступлений и поняла, что если бы я видела вас на сцене, то вряд ли бы я заснула, потому что помимо того, что вы играете на виолончели, вы ещё и всем телом актёрски это отрабатываете — это удивительно, очень интересно смотреть. Вас учили так играть?

Б.С.: Во-первых, спасибо за ваши добрые слова, но никто этому не учил, и это некое ощущение того, что течёт в моих жилах, это в крови. Я родился в семье вокалистов, и опера всегда царила в семье. Что такое опера? Это сказка, это придуманная, очень трогательная или очень героическая, или очень драматическая история, это костюмы, это бесподобное, конечно, исполнение и пение, красивые мелодии, но это целое шоу, это продакшн, и всё не просто так. Нельзя просто спеть арию, где в конце вы убиваете человека кинжалом или душите Дездемону. Поэтому моё ощущение игры на инструменте идёт через призму ощущения виолончельной оперы, театральности, и это помогает мне жить, помогает быть, оставаться исполнителем, оставаться в очень узких рамках. Репертуар виолончельный нельзя сравнить с фортепианным, но инструмент абсолютно певучий, и моя оперная мечта — кстати, сейчас я планирую проект именно оперной арии с оркестром… Понимаете ли, виолончель — вокал мой, я пою на инструменте, и добавляю определённые драматические эффекты помимо, конечно, и других направлений, которые я не забываю, и так получилось, что моя виолончель оказывается в очень многих разных плоскостях: конечно же, классика, конечно же, Бах, конечно же, концерты виолончельные с оркестром, премьеры, современная музыка. Также есть то, что моя виолончель оказывается в проекте "Виолончельное танго", придуманное мной вместе с очень классным коллективом, "Оркестр Папоротник". Оркестр — это название, пять музыкантов, но действительно звучим мы как целый оркестр. И вышел недавно наш альбом, диск — это просто душевный крик. Друзья, виолончель может и это, и вот это. А вы слышали, недавно я выступал, где потрясающей красоты чемпионы мира, пара вышла и стала танцевать вместе с нашим "Танго"?

Е.А.: О! Я видела это.

Б.С.: Феерическое чувство, и мне это очень нравится, я очень люблю балет, и много сыграно и современной музыки, и я работал с величайшими нашими гениальными балеринами: Дианой Вишнёвой, Лопаткиной, Юлией Махалиной. Буквально недавно мы выступали в санкт-петербургской святыне — филармоническом зале, где родился когда-то Сен-Санс "Лебедь", как номер, отдельный совершенно, и 70 лет, 75 лет спустя это вернулось: балет на сцене такого симфонического зала. Не в театре, а именно на сцене великой Петербургской филармонии.

Е.А.: Это всё вместе.

Б.С.: И мы соединяемся всегда.

Е.А.: То есть, получается так: виолончель, можно сказать, в авангарде объединения искусств. Потому что я посмотрела на "Ютубе" ролики, просто ввела слово "виолончель" — и столько замечательных роликов различных исполнителей, эмоциональных и интересных, и вспомнила даже коллектив Apocalyptica, был такой.

Б.С.: Конечно, и есть.

Е.А.: Да, и до сих пор, но просто раньше он прям гремел, исполняющий металл на виолончелях.

Б.С.: У них, видите, как получается…

Е.А.: Виолончель ушла куда-то в другие виды, нетрадиционные, может быть, для понимания.

Б.С.: Абсолютно. Вот они ушли — и всё, они там, у них определённый вид, длинные волосы, чёрные крашеные ногти, хэви-метал.

Е.А.: Рвущиеся струны.

Б.С.: Рвущийся монгольский волос — у меня тоже бывает — это нормально, но у них можно потерять сразу целый хвост лошади.

Е.А.: Всё!

Б.С.: Понимаете, за концерт и так далее. Но эти ребята уже не пойдут играть концерт в "Карнеги-холле" сольный, понимаете? Они не пойдут играть Баха в храме. А моё дело — оставаться и быть открывателем, и шокировать, но оставаться тем, кто я есть.

Е.А.: Давайте сейчас мы что-нибудь для наших слушателей поставим.

Б.С.: Давайте послушаем из нашего нового альбома "Виолончельное танго" — очень весёлую необычную польку в стиле танго. Итак, я, ваш покорный слуга.

Е.А.: Борислав Струлёв.

Б.С.: И "Оркестр Папоротник".

Е.А.: Сейчас мы вас же слушаем, правильно?

Б.С.: Конечно.

Е.А.: В основном?

Б.С.: Это мой альбом и наша разная музыка.

Е.А.: Нет. Я понимаю. Я всё пытаюсь виолончель услышать.

Б.С.: Конечно.

Е.А.: Главная партия, основная.

Б.С.: Виолончель солирует. У нас же, тоже надо понимать, и что вся композиция — мы не можем её до конца дослушать — мы просто показываем, что возможно, какие есть и новости, и альбомы, и над чем работаем, а дальше уже те люди, которые это любят, а я надеюсь, их у нас очень много…

Е.А.: И становится всё больше и больше.

Б.С.: И становится всё больше, и когда будет, например, просто наш концерт, потому что у нас ядерная программа — мне даже чуть-чуть напоминает, как я вам говорил раньше, совмещение группы "Ленинград" и Бреговича.

Е.А.: Вы прям сейчас практически мейнстрим. Почему — потому что "Ленинград"-то сейчас на пике.

Б.С.: Да, но, видите, у нас там нет неких особых словечек.

Е.А.: Мата нет.

Б.С.: У нас просто музыка, у нас виолончель, которая прикрывает всё это, но это и весело, и это всё базируется и на классике, и мы не забываем про "Болеро" Равеля, и про какие-то суперские хиты, и джаз, "Иду, шагаю по Москве", "Шутки" Баха, но всё это на новом музыкальном языке, и я считаю, что этому тоже уже и пришло время, и этого не нужно бояться, просто наслаждаться.

Е.А.: Классические исполнители сейчас должны все перестраиваться, не то, что прямо уходить в современные такое веяние, но уметь?

Б.С.: Вы знаете, а что такое "современные"?

Е.А.: Современную музыку играть.

Б.С.: Раньше, 200–300 лет назад музыканты, вообще-то, все были композиторами. Они все импровизировали. Пришёл на пати, на тусовку, сел за рояль, сыграл какую-то песню, прочёл стихотворение, а потом говорит: знаете, а я инженер, а я, например, врач. А я музыкант, но я просто, наверное, больше написал музыки. То есть, это было всегда нормально, а потом прошло невероятное время, когда человек без нот, он вообще просто не может мыслить себя на сцене, и есть композитор, а есть исполнитель.

Е.А.: Борислав, я вычитала тут очень интересную историю из вашей жизни, что в детстве, когда вас привели к педагогам, чтобы узнать, к чему больше ваше сердце лежит, сказали, что два пути: виолончель и скрипка. Два пути, и они различаются чем – что те, кто играет на скрипке, они стоят, те, кто на виолончели – сидят. И вы выбрали…

Б.С.: Стул, конечно.

Е.А.: Стул был определяющим фактором?

Б.С.: Потому что ребёнок, которому говорит большой дядя, директор школы, что ты будешь стоять всю жизнь, заниматься, играть, и это всё всегда стоя – я просто подумал, что я столько лет не смогу стоять. А есть стул. Но, вы знаете, это шутка, конечно, это банальное такое, но это какая-то божья помощь, потому что действительно именно виолончель имеет невероятные вокальные струны, и вот то, что я делаю, эту амплитуду репертуара, — мне кажется, что именно виолончель может выдержать, потому что приходится и оказываться мне и в театральной, и киноиндустрии, и это очень благой и добрый инструмент для этого. Я ничего не говорю плохого и никогда не скажу ни про один другой инструмент, потому что мы все музыканты, мы обожаем друг друга. Нет, действительно, и скрипка — это гениально, и всё гениально, но друзья, виолончель, и то, что…

Е.А.: Это ваше — понятно.

Б.С.: Мы делаем, и у меня есть проекты и с диджеями, и я дружил и общался с великим Вангелисом, который когда-то сделал компьютерную невероятную революцию музыкальную, и после этого вышел мой другой диск, некое приношение этому великому жанру — все любят, и Жан-Мишель Жарр — вот эти мелодии, но туда, в электронщину такую, я ввёл виолончель, свою классическую, и мне довелось быть факелоносцем, я бежал с олимпийским огнём — волнительно очень. Я думал до этого, что это просто — ну, пробежал.

Е.А.: Дали факел — и побежал.

Б.С.: Вы знаете, когда я его получил, взял в руку…

Е.А.: Тяжёлый он?

Б.С.: Во-первых, он тяжёлый — это было зимой, безумно холодно, на два костюма ещё три костюма с логотипами — нужно было довольно большой отсек пробежать — это всё прекрасно, но после этого я не мог его отдать. Вы знаете, я бежал, и передо мной отматывались картинки, сколько будет там труда, сколько спортсменов, как они тренировались, сколько было каких-то переломов, сколько крови отдано, и этот голос стать чемпионом, эта жажда победы, это ответственность невероятная, как перед выходом на сцену. Как операция на глаз: не то одно движение — и всё, вот эти люди — всё, это Олимп, он — всё. Ладно, в музыке нет такого, что кто-то стоит с секундомером, и говорит: "Так, всё, кончился концерт", — ага, 22 минуты 43 секунды. А там же все гениально бегают! И из-за какой-то одной сотой секунды вдруг — вот победитель, а это — не победитель. А занимались так же, и талантливые, и ноги от ушей, и силы, и всё. Это тоже выражается в музыке, и у меня есть композиция под названием "Олимпийский огонь". С моим другом, партнёром, изумительным, таким талантливым Русским Вангелисом — Вадимом Пицуновым — потрясающим компьютерщиком, мелодистом. Я взял его музыку, переработал, перекрутил сверх на голову, добавил абсолютно других композиторов разных, включая даже композитора и невероятного человека, митрополита Иоанна Старооскольского и Белгородского.

Е.А.: И это всё в этой композиции?

Б.С.: Это всё на новом диске под названием "Виолончельное шоу", Cello Show — это по всему миру, и мы можем сегодня послушать чуть-чуть эту невероятную энергетическую музыку, гимн олимпийскому огню, гимн нашему футболу, нашему хоккею, спорту, чему-то великому, огромному и доброму.

Е.А.: Вот она, вот она — виолончель!

Б.С.: Теперь вы…

Е.А.: Благодаря вам теперь распознала. Вам нужно, мне кажется, уроки давать, может быть онлайн для многих — почему нет?

Б.С.: Онлайн, да.

Е.А.: Среди скрипок, понятно, что есть Страдивари скрипки, известные всем. Если говорить о виолончелях, есть ли что-то такое?

Б.С.: Конечно. Великий Антонио Страдивари делал и виолончели, и очень много, и несколько гениальных инструментов в оригинальном состоянии существуют.

Е.А.: Ох, ты!

Б.С.: Это гениальный совершенно инструмент под названием "Баржанский", он принадлежал когда-то русских кровей виолончелисту. Все инструменты имеют свои имена, поэтому этот инструмент именно отличался невероятной совершенно красотой и звуком, и это абсолютная магия. Все пытаются делать сейчас инструменты и копировать Страдивари, он сделал идеальную пропорцию, это Super Model — супермодель просто, и пока ещё наши гениальные, очень хорошие мастера делают инструменты, неплохо звучат, но, извините, это не Страдивари.

Е.А.: Давайте звонок примем.

Б.С.: Конечно, пожалуйста.

Е.А.: Здравствуйте! Есть ли у вас вопрос?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте!

Е.А.: Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Максим.

Е.А.: Максим, вы за диском или ещё и спросить что-то?

СЛУШАТЕЛЬ: Диск хочу такой получить.

Б.С.: Отлично.

Е.А.: Хорошо.

Б.С.: Вы видите, как. Да, Максим получает тут же диск.

СЛУШАТЕЛЬ: Я так по велосипеду соскучился. Вот сейчас как будто педали покрутил.

Б.С.: После прослушивания композиции?

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

Е.А.: Спасибо! Говорит, как будто педали покрутил на велосипеде. Максим, вам перезвонят и обязательно один из дисков попадёт вам в руки. Слушатель пишет: "Спасибо большое! Всё, в общем, здорово". Вы ещё говорили мне до начала эфира, что какой-то у вас проект — у нас буквально несколько минут остаётся — электронные виолончели.

Б.С.: Да, я, будучи лицом японской компании Yamaha, играю на Yamaha, на электровиолончели, и так получается, что это инструмент, который подключается за счёт провода, и не имеет обечаек — у него нет дерева, в нём есть пустоты, и для того, чтобы мне было гораздо приятнее играть на этом инструменте, я придумал некую новую штуку — это в эти пустоты вставлять определённые объекты искусства, и сейчас я работаю над открытием веб-сайта, где открывается конкурс для художников делать концерт-выставку: я буду играть на виолончели, а на мне во время музыкальных произведений будут разные художники выставляться.

Е.А.: Прямо перфоманс.

Б.С.: Абсолютно, перфоманс. И как первая премия или какие-то награды, те или иные художники, которые будут выбраны, я бы хотел их привезти на наш фестиваль в Белгород, BelgorodMusicFest, представить их, сделать выставку такую впервые: музыкальный концерт-выставка. Поэтому следите, пишите в "Фейсбук", в WhatsApp всё, что хотите.

Е.А.: И ловите между Нью-Йорком и Москвой.

Б.С.: Ловите между-между.

Е.А.: Борислав Струлёв, виолончелист, продюсер, лауреат международных конкурсов был у нас сегодня в гостях. Спасибо большое, что познакомили многих с виолончелью. Для многих это, конечно, не было открытием, но в любом случае, спасибо за то, что несёте это в массы на стыке искусств.

Б.С.: Спасибо вам за поддержку!