Вслушайтесь и обрящете

В постоянно обновляемой череде терактов радикального ислама во Франции уже полностью смешались и стёрлись из перегруженной новостями памяти имена "исполнителей". Но ещё теплятся несколько самых ярких по трагизму названий, ставших нарицательными.

130 убитых, 413 раненых, из них 99 тяжело. Это "Батаклан", если вы ещё помните эту веху в истории исламистского терроризма: парижский концертный зал, в котором ровно год назад, в прямой трансляции с концерта группы Eagles of Death Metal убивали заложников. В то время как "параллельные" теракты одновременно имели место в парижском кафе и на стадионе.

Помните?

Ровно год спустя президент Олланд и другие видные деятели французского социализма почтили, посетили, возложили, отскорбили. Всё как водится.

"Батаклан" "снова открыл свои двери" всему сочувствующему человечеству, ознаменовав победу всех прогрессивных сил над мракобесием терроризма концертом самого прогрессивного из мировых исполнителей — Стинга.

Стинг, в свою очередь, особо тщательно отнёсся к выбору мемориального репертуара и под аккомпанемент музыканта Ибрагима Маалуфа в качестве гимна всем жертвам так и не названного терроризма (слово "исламистский" к употреблению в СМИ не рекомендуется) исполнил композицию из своего последнего альбома под восхитительным названием Inshallah.

Как говорится, и лучше выдумать не мог.

Песня посвящается затерянным в просторах Средиземного моря мигрантам.

Дабы умерить некоторое недоумение зала, звезда самого толерантного из всех возможных прогрессов пояснил, что хоть сам он и не знает, как справиться с миграционным кризисом, но думает, что это возможно, если все вокруг проявят общую эмпатию и личную симпатию к "этим людям", например, представив себя и свою семью на затерянной лодке в открытом море (пояснение в дословном переводе).

И в последовавшую после этого заявления паузу самый прогрессивный из мировых исполнителей выдал заключение, пригвоздившее на месте всех присутствующих:

— Иншалла, — сказал Стинг. — Это очень красивое слово.

Вслушайтесь и обрящете.

Такое пояснение не уменьшило недоумение зала, зато несказанно обрадовало журналистов, развивших тему на передовицах, каждый в подходящую ему сторону: кто, восторгаясь, влево, кто, возмущаясь, вправо.

Так что мероприятие по праву можно считать удавшимся: почтили от души. Порвали контрабасы.

На фоне этой симфонии мира и духа неприятно резко вспоминается очень сдержанное интервью французского полицейского, ровно год назад оказавшегося на месте в только что освобождённом концертном зале "Батаклан", откуда уже вывели всех спасённых заложников, но ещё не успели разобраться, остались ли выжившие среди лежащих.

На чуткий вопрос журналиста: "Что вас особенно потрясло по прибытии на место происшествия?" полицейский, с трудом сдерживая "общую эмпатию" вкупе с "личной симпатией", ответил:

— Слышать, как у лежащих на полу людей в карманах безостановочно звонят мобильники и осознавать, что это их близкие пытаются пробиться сквозь ужас в надежде, что им ответит сам родной человек и можно будет вздохнуть, как после кошмара: слава богу, живой!

Вслушайтесь и обрящете.