Анфиса Резцова: Исинбаева — великая, но зря бьёт себя в грудь, что "чистая"

В начале сентября президент Международного союза биатлонистов (IBU) Андерс Бессеберг пригрозил, что лишит Тюмень чемпионата мира 2021 года, если в небезызвестном докладе Ричарда Макларена появятся новые факты о допинговых нарушениях России на Олимпиаде в Сочи.

Вот так, просто и играючи, не задумываясь ни о ком, знаменитый норвежец нанёс нашей стране и нашему спорту очередную пощёчину.

Новость вызвала огромный резонанс. Своё отношение к ситуации высказала и легендарная лыжница и биатлонистка Анфиса Резцова, чемпионка Игр в Калгари, Альбервиле и Лиллехаммере.

— Я считаю, Бессеберга вообще следует убрать с президентского поста! — сказала как отрезала 51-летняя трёхкратная олимпийская чемпионка. — Такую солидную организацию, как IBU, должен возглавлять честный человек, с принципами. А лишение России чемпионата мира по биатлону равносильно расстрелу!

Впрочем, до 2021 года ещё много времени, и, я надеюсь, удастся всё урегулировать, чтобы нашим спортсменам и нашей стране доверяли проведение любых крупных соревнований.

...Чтобы продолжить разговор с Резцовой, известной своими смелыми взглядами, Лайф напросился к ней домой.

— Город Химки, улица Зелёная, — продиктовала свой адрес Резцова. — Я буду ждать вас в 13:00.

Найти дом спортсменки не составило никакого труда, несмотря на то что улица, на которой живёт Резцова, и правда зелёная, утопающая в деревьях и кустарниках. Набрав номер квартиры на домофоне, я услышала детский голосок:

— Кто это?

— Здравствуйте! Меня зовут Оксана. Я журналист, к Анфисе Резцовой.

— Заходите, — ответил голос.

Когда я поднялась на этаж, в дверях квартиры меня встретила маленькая улыбчивая девчушка в школьной форме — младшая дочь Резцовой Маруся.

— Привет, ребёнок, — поздоровалась я с девочкой. — А мама дома?

— Нет, — расплылась в улыбке Маруся.

— И ты открываешь дверь незнакомцам? — строго спросила я.

— Нет, мама предупредила меня о вашем визите, — сказала девочка.

Тут из лифта вышла Анфиса Анатольевна. Фирменная копна светлых волос, открытая улыбка и какое-то невероятное обаяние — она всё такая же, какой была на всех своих Олимпиадах.

— Давайте сначала чайку попьём, — предложила спортсменка и достала из пакета ароматный тортик с ягодами, когда мы уже устроились в уютной кухоньке.

Так, незаметно, слово за слово, началась наша беседа...

Пока Маруся по-хозяйски разливала чай и вежливо предлагала гостье, то есть мне, угощения, мы с Резцовой уже вовсю обсуждали последние новости спорта, спортсменов в политике и активную общественную деятельность героини трёх Олимпиад.

В какой-то момент я поняла, что список заранее приготовленных вопросов мне не пригодится и что уже давно пора было включить диктофон.

— Вам удалось стать олимпийской чемпионкой в двух видах спорта — биатлоне и лыжных гонках. Чувствуете себя уникальной?

— Чуть-чуть, — улыбнулась Анфиса Анатольевна. — Даже немного этим горжусь. Но моя уникальность вовсе не в этом, а в том, что я, будучи трёхкратной олимпийской чемпионкой, ещё и мама четырёх прекрасных дочек! Таких спортсменов больше нет.

— Спортсменки боятся рожать, потому что могут располнеть, потерять физическую форму. Вы этого никогда не боялись?

— Нет, не боялась и поправлялась. (Смеётся.) Во время каждой беременности набирала 15 килограммов. Кроме первой. Тогда я не ела мяса, не пила молоко. Поэтому и своего молока у меня было немного. Остальных девчонок кормила до года, до полутора. Потом пахала, скидывала килограммы и набирала форму. Было очень тяжело, но я ни о чем не жалею. Дети — вот моё главное богатство, моё главное достижение.

— А как же квартиры, дачи, машины? Спортсмены сейчас, слава богу, народ небедный.

— А мне не надо богатств! Есть квартира, в которой мы живём, и небольшая дачка. Всё! Мне хватает. Главное, что у меня есть мои девчонки. За них в первую очередь я благодарна судьбе и Богу. Знаете, после того как я вышла замуж, я не могла забеременеть три года… То, что сейчас у меня аж четыре дочери, — это счастье!

Забеременеть не могла первые три года супружеской жизни. Сказывались серьёзные физические нагрузки, к тому же муж (биатлонист Леонид Резцов. — Прим. Лайфа) тоже выступал — пересекались мы редко. Но в мае 1987 года поехали с Леонидом на оздоровительный сбор на Камчатку. Это был совместный сбор биатлонистов и лыжников. Видимо, грязи и сероводородные ванны способствовали зачатию.

О беременности узнала в июне на сборе в Эстонии. Новость быстро распространилась, и меня вызвали в Олимпийский комитет на ковёр. Там сказали: "Ты государственный человек, ты не можешь забеременеть". Я в ответ: "Буду рожать". Мой тогдашний врач Вера Ивановна, бывшая спортсменка, посмотрела меня и сказала: "Анфиса, вы этот вопрос должны решить с мужем. Никто вам в этом деле не советчик. Но всё обдумай. В 1988 году будет твоя первая Олимпиада, может быть, и последняя. Ты к ней шла 13 лет! И забеременеть ты не могла три года. Как спортсменка, я бы выбрала Олимпиаду, а как женщина — ребёнка. Решайте сами".

Я обратилась за советом к мужу. Он сказал: "Как решишь, так и будет". Переложил, получается, на меня всю ответственность. "А если я больше не смогу иметь детей, ты же со мной жить не будешь", — сказала ему я. На что он ответил: "Я тебя люблю, и всё будет хорошо в любом случае". В общем, я выбрала Олимпиаду…

На Играх в Калгари в 1988 году я выиграла две медали: золото и серебро, и слава богу! Жаль только, в личной гонке на 20 километров победить не получилось. Это ведь была моя дистанция, но так сложилось. Никого и ничто в поражении винить не хочу, не привыкла жаловаться. Значит, сама виновата.

После Калгари молилась только об одном — о ребёнке! Бабушка меня с четырёх лет водила в церковь, и я всегда в трудную минуту обращаюсь к Богу. И Бог услышал меня… Даша родилась в 1989 году.

Кстати, младшая появилась на свет, когда мне было уже 43 года, когда я была уже бабушкой, у меня рос внук! Помню, подошла тогда к старшей дочке — Даше — и объяснила ситуацию. Она сказала: "Решайте с папой". Муж был в шоке. "Ты что? С ума сошла? — сказал мне Леонид. — Ты ведь уже бабушка! Тебе скоро 44 года. Какой ребёнок?" "Нет, мой дорогой, — ответила ему я. — Однажды я уже взяла грех на душу. Больше не возьму. У нас три прекрасные дочки. Как таких не рожать?" И вот растёт моя суперская Машка. (Улыбается.)

— Анфиса Анатольевна, когда я шла к вам на интервью, думала, мы будем разговаривать об Олимпиадах, о соревнованиях, а все ваши мысли заняты семьёй и дочками...

— Для женщины главное семья и дети. Я не планировала детей, не загадывала, но они появились, и я счастлива. Муж хотел, конечно, мальчика, был уверен, что он у нас появится. Но не сложилось… Первой родилась Даша. Кстати, забавная история у нас с именем получилась. Мне очень хотелось старшую дочь назвать Кристиной. Ну нравилось мне имя. Благородное такое, красивое. Муж возмущался: "Ты что, в честь дочки Пугачевой назвать хочешь?" Я об этом даже не думала. "Давай назовём по-русски, Дарьей", — не унимался муж. А мне... ну никак не хотелось. Но всё-таки назвали Дашей. Теперь и не понимаю, как её могут по-другому звать.

Когда я родила вторую дочь, сказала мужу, что назову Кристиной, и точка. Он опять начал возмущаться: "Далась тебе эта Кристина". А я ему: "Если не зарегистрируешь дочь как Кристину, третий ребенок опять будет девочкой". (Смеётся.) Муж ведь хотел мальчика, поэтому и подчинился.

— Но третьим ребенком всё равно стала дочка…

— Да, Василиса была внеплановым ребенком. Я тогда только завершила карьеру. На такой неприятной ноте — заболела гепатитом B. Сначала переболел муж, потом и я. Но тогда я не придала этому значения. Жили ведь мы с Леонидом хорошо, и у меня даже в мыслях не было, что он... Впрочем, всё давно в прошлом. Муж ссылался на то, что подхватил заболевание от работников, которые в тот период делали у нас ремонт. Мол, кто-то воспользовался его бритвой.

Три месяца я выводила гепатит из организма. Мне очень помог один военный врач. На тот период, а это был конец 90-х, я была ещё действующей спортсменкой. Когда поправилась, поняла, что, наверное, пора заканчивать со спортом. Впрочем, всё к тому шло. Мне было уже 36 лет, я многого добилась.

— Чем занялись после окончания карьеры?

— Муж открыл небольшой спортивный магазинчик в Химках. Он решил заняться бизнесом. Тогда многие открывали свои магазины. Я говорила ему: "У тебя нет деловой хватки. Ты не бизнесмен". А он в ответ: "Не лезь". Я и не лезла. Сейчас магазин не работает, и мы с Леонидом… развелись. После тридцати лет совместной жизни. Единственное, за что я ему благодарна, так это за четырёх прекрасных дочерей.

Я несколько раз пыталась расстаться с ним, но мы же венчанные в храме, поэтому я долго не решалась на такой серьёзный шаг. Я ведь уже согрешила один раз, сделав аборт. Но в какой-то момент терпеть уже не было сил, пошла в храм, поговорила с батюшкой, поплакалась ему, и мы с мужем развелись. Почему? Причины были разные. Плюс, у меня, как у женщины, жены, конечно, был и личный мотив... 

Тем не менее я должна отметить, что Леонид хороший человек, неплохой отец. Мы прекрасно дополняли друг друга — я взрывная, а он, наоборот, спокойный, гасил мой огонь, когда было необходимо. Но, понимаете, тот факт, что у меня в спорте получалось, а у него — нет, что я лидер, его где-то коробило. Хотя вида он и не подавал. В бизнес Леонид ввязался вероятно ещё и потому, что хотел доказать, что способен на большее.

— Вы общаетесь сейчас? Всё-таки младшей дочке всего 8 лет.

— К сожалению, он ещё живет с нами. Сейчас моя главная задача — его выписать, но выписать надо куда-то. Он говорит: "Ты квартиру хочешь? Во!" — и показывает дулю. Но ведь эта квартира останется детям, это для них.

В общем, за тридцать лет совместной жизни мы ничего толком не нажили. А буквально недавно я купила кусочек земли. Она у меня была в аренде десять лет, а теперь я её владелица. Поставила там в прошлом году небольшой домик. Везёт мне по жизни.

Десять лет назад я баллотировалась в депутаты, вступала в "Единую Россию". Так получилось, что партбилет я получала с главой Павловского Посада. Мы с ним пообщались, и я спросила: "Можно мне у вас кусочек земли?" На что он мне сказал: "Анфиса, не вопрос. Только покупать сейчас муторно, возьми в аренду". Земля шикарная, на пол-участка прудик.

— Анфиса Анатольевна, Леонид Резцов был вашей первой любовью?

— Не совсем. До него я встречалась с молодыми людьми, влюблялась, но ничего серьёзного не было.

— Появился Резцов — и ваша жизнь изменилась. Как вы познакомились?

— Это произошло под Абаканом, где у нас был сбор, так называемая вкатка. Там собрались и лыжники, и биатлонисты. Леонид только попал в команду и, конечно, сразу привлёк к себе внимание. Я ведь тогда всех ребят в команде знала, а тут появился новый пацан. В общем, мы часто пересекались в общих компаниях, подкалывали друг друга, шутили. Между нами вспыхнула симпатия. Две недели мы были на сборах, гуляли, играли в снежки. Потом биатлонисты уехали в Новосибирск.

Как только Леонид устроился в гостинице, он сразу позвонил администратору нашей базы, а я в этот момент была у кого-то в гостях. Меня долго искали, потом нашли, и Леонид с наездом мне бросил: "Я тебе звоню, а ты где-то ходишь!" "Дорогой мой, я тебе ничего не обещала", — сказала я, а сама в глубине души радовалась. Потом началась переписка. Тридцать лет прошло, а я до сих пор храню эти письма, его пачку и мою. (С нежностью в голосе.) Это потрясающие письма, очень душевные. Леонид очень хорошо писал: не просто красивые фразы, где-то подсмотренные, а тёплые, жизненные.

Потом мы поженились, очень хотели ребенка. Он меня поддерживал: "Ты не переживай! Всё будет хорошо". Но любовь приходит и уходит…

— Давайте не будем о грустном. Скажите, чем Леонид вас зацепил? Поклонников ведь у вас наверняка хватало.

— Леонид очень порядочный, воспитанный. Остальные парни хотели казаться крутыми, наряжались, а он был простым. Простеньким, но чистеньким. Для меня это было очень важно. Я сама жуткая чистюля. Спросите у кого угодно, у меня на тренировках не было носков другого цвета — только белые. К тому же Леонид нежадный. Правда, где-то это и не очень хорошо. Когда надо было всё в семью нести, он раздавал друзьям. Но всё это теперь неважно: мы подняли двух дочерей, и ещё двух поднимем. Маше сейчас 8 лет, Василисе скоро будет 15, Кристине — 20 и Дарье — 27.

Машу записала на танцы. Довольно с меня спортсменов

— Ваши старшие дочки серьёзно занимаются биатлоном. Это была ваша идея?

— Не то чтобы я их как-то заставляла. У меня не было цели, чтобы они обязательно пошли в спорт. Мне хотелось, чтобы они нашли себя в чем-то своём. Просто девочки сами захотели, а я их поддержала.

Даша с первого по девятый класс занималась лыжным спортом, потом папа переманил её в биатлон. Кристина тоже занималась лыжами, но потянулась за старшей сестрой, и тоже занялась биатлоном. Причём Кристина параллельно занималась гимнастикой, тхэквондо, черлидингом, и везде у неё получалось. Но остановилась она на лыжах: первые победы, сборы и соревнования сыграли решающую роль в её выборе.

Василиса — девочка неспортивная. Она рождена красивой, обаятельной, плюшевой принцессой. Она, конечно, очень хотела заниматься лыжами, но от нагрузок у неё сильно болели колени. Врачи сказали, что ей большой спорт не нужен. Васю долго пришлось убеждать, и сейчас она немного успокоилась, задумывается о карьере экономиста или юриста, но лыжами занимается, не бросает. Правда, уже без таких серьёзных нагрузок.

Что касается учёбы, девочки у меня молодцы — хорошо учатся. Старшие так вообще на "отлично". Вася тоже умница. Машенька у меня, правда, послабее. Наверное, потому, что я отдала её в школу в 6 лет. У меня спрашивали: "Зачем так рано дочке в школу?" Но я не враг своему ребёнку. Я же вижу, как она развивается. В каких-то моментах она даже сообразительнее моего внука, а он на год старше Маши.

— Чем занимается Мария в свободное от школы время?

— Вы, наверное, на спорт намекаете? Она у меня всесторонне развита. И на коньках катается, и на лыжах ходит. А вообще она занимается изобразительным искусством, и мне кажется, что способная. Впрочем, так считаю не только я, педагоги тоже. Ещё я записала Машу на народные танцы. Это очень красиво… Пусть танцует. Довольно с меня спортсменов!

— Каким талантом обладает ваш внук?

— Даниэль тоже всесторонне развитый мальчик. И на велосипеде гоняет, и на лыжах ходит, и на сноуборде катается. А ему всего 9 лет.

У меня мужской характер. Мне чужды интриги и зависть

— Удивительно! У вас столько титулов, званий, а живёте обыкновенно, как все. С теми же проблемами и заботами.

— Живу просто и не завидую. А почему я живу обычно? Я вроде шустрая, пробивная, а за себя никогда попросить не могла. За других — пожалуйста, а за себя — нет. Понимаете, для меня семья — самое главное. Эту истину я впитала с молоком матери. Я ведь из многодетной семьи (у Резцовой ещё три брата. — Прим. Лайфа). Мы росли в одной связке, в труде. У маминой сестры была дачка, и мы там двумя семьями работали: и грядки пололи, и за коровьим навозом на Клязьму с вёдрами ходили. Летом я помогала маме, Нине Михайловне, на почте — разносила газеты. Помню, однажды, в конце лета мама принесла мне зарплату — сто десять рублей. Радости не было предела! К сожалению, мамы уже нет.

— Вы росли пацанкой? У вас ведь три брата...

— Да! Я — дворовая девчонка! Родители работали, а я бегала целыми днями с мальчишками. Поэтому и характер у меня такой мальчишеский, мужской. Девчонки же меня недолюбливали.  Среди женщин по большому счёту не бывает нормальной дружбы, в таких отношениях присутствует зависть. А парни умеют дружить, и мужскую дружбу я видела. Она есть… Парни могут послать друг друга, а потом пожать руки.

Я ведь в мужскую команду по биатлону тренироваться попросилась из-за этого! Во-первых, у парней спокойная обстановка для тренировок, во-вторых, они сильные, и равняться на них — это отличный опыт.

— А я думала, что в биатлон вы перешли из-за конфликта в лыжной команде?

— Это стало отправной точкой. Но обо всём по порядку. В 1989 году я родила дочь и через девять месяцев, когда Даша окрепла, отвезла её маме. Сама же поехала на сборы с лыжниками. Я мало кормила дочь грудью. Тогда было модно не есть мяса, не поправляться. Молока у меня и не было. Плюс тренер сборной Александр Грушин после каждого тренировочного сбора приезжал ко мне и звал. Мол, пора возвращаться, Анфиса. В общем, я подключилась к команде. Но не получилось у меня наладить контакт с девочками.

На сборах Грушин вынудил меня поселиться в одной комнате с Любой Егоровой. Она непростой человек, сложный, поэтому никто из девочек не захотел с ней селиться. Грушину так говорили: "Пусть с ней Резцова живёт. Кто она такая, чтобы её слушать?" Каждая ведь была лидером. В общем, тренер пошёл у них на поводу, меня поселили с Любой, но мы с ней абсолютно разные люди. Ей нужно спать, мне читать, журналы листать. В общем, когда нас поселили, я уходила из комнаты и сидела в коридоре, но это не дело. Какая тут подготовка?

В общем, пока я глубоко в этом не увязла, решила уйти из спорта и посвятить себя ребёнку! Вот тогда-то Леонид, который закончил профессиональную карьеру, и его тренер уговорили меня попробовать себя в биатлоне. Мол, Анфиса, ты ничего не теряешь!

— Вы уже к тому моменту пробовали стрелять?

— Конечно, бывало. Муж ведь у меня биатлонист. Кстати, меня и раньше в биатлон звали — отличные лыжницы в этом спорте тогда были на вес золота. "Женщина с пушкой — это что-то не то", — только говорила я. Но так получилось, что я пришла в биатлон. Муж набрал к себе в группу парней, с которыми я и начала тренироваться.

— Многие ведь пытались из одного вида перейти в другой, но успехов не добились.

— Да, я подала пример! Остальные подумали: "Как это так? Она была в лыжах, а потом пришла в биатлон". Например, Серёжа Чепиков, став двукратным олимпийским чемпионом в биатлоне, решил перейти в лыжные гонки. Но у него не получилось. На уровне нашей страны он выглядел неплохо, но на крупных соревнованиях особых успехов не добился. 

— В чём ваш секрет?

— Не знаю. Я просто везучий человек. Мне Бог помогает…

Плакала на пьедестале не потому, что золото выиграла, а потому, что у нас не было ни страны, ни флага, ни гимна

— Анфиса Анатольевна, вы выступали на трёх Олимпиадах. Какая из них была самой сложной для вас?

— Скажу так, каждая по-своему была сложной. Но, пожалуй, самой-самой была первая, в Калгари. Потому что я очень волновалась: неизвестно, как сложится, а очень хотелось победить. Плюс у меня были проблемы личного характера. Эта история с беременностью, в период подготовки я заболела ангиной, лечилась в диспансере антибиотиками, сбежала оттуда на сборы, форсировала подготовку. Потом пяточная шпора жить не давала. 

Ехала в Калгари за золотом на дистанции 20 километров, но не сложилось. Видно, сама не была готова. Не хочу жаловаться… Конечно, расстроилась. К счастью, в эстафете всё получилось идеально. Я бежала четвёртый этап, завершающий. Была счастлива, что мне доверили такую ответственность.

— Но ведь это был не первый раз, когда вы бежали в эстафете последней… Опыт уже имелся!

— Это так. На чемпионате мира в 1985 году, на моих первых взрослых соревнованиях, меня тоже поставили на финал. Обычно завершала гонку Раиса Сметанина, наш основной боец, а тут предложили мне. Мол, перспективная девочка. Тренер спросил у Раи совета, и она, представляете, дала добро. Тогда только ввели коньковый стиль, и я в нём была немного виртуознее Сметаниной. 

В общем, тот чемпионат мира сложился для нашей команды не самым лучшим образом. Единственную медаль мы завоевали в эстафете. И это было золото!

— Кстати, о чём думали, когда поднимались после падения на финальном этапе эстафеты в 1985 году?

— (Смеётся.) Да, было дело! С удовольствием вспоминаю эту историю...Представляете, я совсем неопытная девочка — и меня ставят на завершающий круг! Против меня норвежка Берит Аунли. Мне было так страшно, что коленочки тряслись. Первую половину дистанции я к ней присматривалась, как и велел мне тренер. Присматривалась-присматривалась, да и ушла в отрыв — вырвалась аж на 20 секунд. Всё-таки коньковый стиль у меня был лучше, чем у старой гвардии.

И вот досада! Я падаю на сложном вираже. Долго не могла выбраться из этих ёлок, считала секунды, переживала, думала только о том, что надо прийти первой. В итоге выиграла восемь секунд. На финишной прямой повернулась и увидела, что Аунли далеко. Обрадовалась, победно руки подняла.

— Но вернёмся к Играм…

— Да-да! Повторюсь, каждая Олимпиада для меня была сложна по-своему. В Альбервиле в 1992 году было непросто вот почему. Во-первых, это был первый год, когда ввели женский биатлон. Во-вторых, я меньше двух лет тренировалась как биатлонистка. Стрелковые азы мне, конечно, неплохо поставили: мой муж был одним из лучших стрелков. Но подход на рубеж, уход с рубежа — все эти моменты не были у меня отшлифованы. Плюс мой взбалмошный характер...

Мне сложно было перестраиваться с бега на стрельбу. Это нарабатывается годами. Я вообще считаю: чтобы в спорте чего-то серьезного добиться, надо им как минимум лет пять заниматься. У меня этого времени не было.

— Тогда как вам удалось победить на Играх второй раз?

— Моим козырем были гонки. Когда я пришла в биатлон, девушки еле-еле ходили, были такими тихоходками. Поэтому я выиграла спринт с тремя штрафными кругами! Везучая…

Игры 1994 года тоже сложились для меня непросто. Летников разделили с зимниками, и так получилось, что Олимпиаду в Лиллехаммере провели спустя два года после Альбервиля. И там тоже я стала чемпионкой, завоевала золото в эстафете.

Правда, было немного обидно… От меня ждали большего, но не получилось, и за это меня облили грязью. Мол, она не смогла, не сделала. Понимаете, меня поставили на гонку с четырьмя рубежами, но это не моё. На дистанции я выступила не хуже, чем другие девочки, но меня почему-то сделали крайней.

Всё дело в том, что спорт в тот период начал превращаться в некое политическое мероприятие. В команду попадали уже не сильнейшие, а по принципу "свой — не свой". Например, пришёл в команду тренер из Тюмени и, естественно, перетащил своих девочек. Я была сильнее их, но в команду не попадала. Мне дали понять, что я лишняя.

К счастью, Бог наградил меня таким сильным характером, что я всё это выдержала. И всегда стремилась доказать, что могу, что сильная. Это, правда, не всегда всем нравилось.

— Вы выступали на трёх Олимпиадах под тремя разными флагами...

— Я бы сказала, непросто, а где-то даже и сложно психологически. Сами судите. На Олимпиаду 1992 года наша команда приехала в тот период, когда у нас не было ни страны, ни флага. Мы были как беспризорники. Представляете, я стою на пьедестале и реву… Все думают, что я реву от счастья. Как же? Выиграла золото в спринте. А я, как и многие тогда наши спортсмены, плакала потому, что поднимается чужой флаг — флаг с пятью кольцами — и играет чужой гимн.

Мне иногда бывает обидно за "слёзы Родниной", трёхкратной олимпийской чемпионки. Все вспоминают именно её слёзы на пьедестале. Наши слёзы никто не вспоминает, их никто не видел, а мы ревели… Потому что у нас не было ни страны, ни флага, ни гимна. Мы так же, как и Роднина, плакали. Это была и горечь, и в то же время невероятная победа.

И когда наша страна сейчас не выступает на крупных турнирах, на Паралимпиаде, например, это позор наших чиновников! Ведь даже тогда, когда не было страны, мы выступали на Олимпиаде и побеждали.

— Почему страна не увидела стремительную Резцову на Олимпиаде в Нагано?

— После того как я родила Кристину и полтора года с ней просидела, мне захотелось вернуться в спорт. Я выдернула мужа из бизнеса. Сказала, что могу, что у меня есть силы. Мы начали тренироваться и соревноваться. Помню, как пришла к Александру Тихонову и рассказала о своих намерениях. Он сказал: "Давай, Анфиса, я помогу тебе вернуться. Ты ведь боец, как и я". Но всё это были только слова… Никто мне не помог. Начались зажимки, вставляли палки в колёса. Надо отдать должное мужу. В тот момент он меня очень сильно поддержал. И я решила вернуться в лыжи.

В Раменском были отборочные соревнования перед Нагано, и на них я заняла шестое место, в общем, попадала в олимпийскую команду. Но не участвовала тогдашний лидер Елена Вяльбе. Ко мне подошёл президент федерации Анатолий Акентьев и сказал: "Ты не настраивайся, я не возьму тебя в команду. Своих лыжниц хватает".

Получалось так, что в биатлон меня не взяли, в лыжах тоже не пригодилась. Хотя насчёт лыж я, может быть, и согласна: я семь лет не ходила классикой… Но вот какой парадокс. После Нагано на чемпионате России в Сыктывкаре я стала третьей в классике. И меня опять не взяли в команду. Летом я готовилась самостоятельно. И когда в сентябре был летний чемпионат мира на роллерах, я выиграла кросс. Только тогда меня вернули в сборную. На чемпионате мира 1999 года мы с девочками выиграли эстафету. Я добилась, выстрадала эту победу!

Я счастливый человек. После биатлона вернулась в лыжи и стала чемпионкой мира. На этой хорошей ноте и закончила карьеру. Всё было вовремя, я считаю…

Даже дилетанты знают, что лёгкая атлетика — это королева допинга

— Анфиса Анатольевна, сейчас выясняются всё новые и новые случаи употребления допинга нашими спортсменами. Вот недавно у боксёра Миши Алояна хакеры, взломавшие базу WADA, нашли в крови запрещённый препарат. Неужели остальные такие белые и пушистые?

— Есть такая пословица: "Не пойман — не вор". Однако пусть не лукавят те великие спортсмены, которые говорят, колотя себя в грудь, что они "чистые". Имею в виду ту же Исинбаеву! При всём к ней уважении… Она выдающаяся спортсменка. Но даже дилетанты знают, что лёгкая атлетика — королева допинга. Лене в этой ситуации лучше промолчать.

Сейчас большой спорт без допинга просто невозможен, потому что нагрузки спортсмены испытывают колоссальные, плюс экология, и организм не всегда в состоянии восстановиться самостоятельно. Другое дело, что злоупотреблять этими подпитками нельзя и, безусловно, всё это надо контролировать.

Олимпиада уже никогда не будет "чистой". К хорошему привыкают быстро. Чего уж лукавить! Никто от допинга не откажется. Но чтобы вести равную борьбу, весь этот процесс надо контролировать. Во главе с министром спорта Мутко. Он должен контролировать каждый вид спорта, посещать все сборы, смотреть, как питаются спортсмены, как проходит восстановительный процесс.

То, что именно нас сейчас притесняют, это чисто политическая тема. Отыгрываются на сильном звене, на спорте. Мы были, есть и будем побеждать. Россия — это сила. Просто надо как-то отделить спорт от политики, а нашим великим спортсменам не в Думе заседать, а тренировать детей, молодую смену.

Те спортсмены, которые идут в политику, встают на ложный путь. Их лозунги звучат смешно. По факту они просто болтают и… тихо строят себе коттеджи. Очень приятно, поверьте, получать деньги и ничего не делать. А действующие спортсмены страдают, они же ни в чём не виноваты.

Поэтому хочется спросить чиновников от спорта: зачем вы там сидите? Что вы хорошего делаете? Люди пашут, годами идут к Играм, а их "закрывают"… Это не дело.

— Вы лично сталкивались с допингом?

— Я и слова такого не знала, не знала и о специальных медицинских программах. Столкнулась я с ними только в конце 90-х, когда вернулась после вторых родов в спорт. Но это был не допинг как таковой, а обширная медицинская поддержка. Организм ведь не машина, а те нагрузки, которые мы испытывали, выдержит не каждый механизм.

В общем, я вернулась в спорт, работала, пахала, как привыкла, а девочки, которые работали меньше, брали и выигрывали у меня. "Так не бывает", – подумала я и пошла к доктору. Он сказал, что есть специальная медицинская программа, которая позволяет быстрее восстанавливаться. Я на неё согласилась. Я не знаю, что мне делали, но она мне помогала. Мой организм летал… Уже потом начались все эти изощрения в спорте.

Вот смотрите. Есть несколько лидеров равного уровня. И каждая думает: "А почему завтра должна выиграть она, а не я?" Значит, надо что-то сожрать — и побольше… Вот такая логика. Причём так везде, во всех странах. Другое дело, что за наших спортсменов не борются. За других борются, за наших — нет. Наши великие спортсмены занимают полкорпуса депутатского в Думе, но ничего не делают… Простите, что повторяюсь, но это так! А потом ещё говорят, что они не виноваты.

Мои дети в спорте, я счастлива, что они выигрывают, чего-то добиваются… Но какой во всём этом будет смысл, если нашим спортсменам возьмут и закроют доступ к Играм? А за них ещё никто и не вступится.

Самое обидное, что не делается главное — не передаётся опыт молодым.

— Почему же? В сборной по биатлону работает иностранный тренер, передаёт свой опыт.

— А мне не нравится, что нашей сборной руководят легионеры. У нас что, своих тренеров нет? Мы ведь всегда были сильнейшей державой в этом спорте. Сейчас в биатлоне у нас тренер Гросс. Я считаю, что он сильный специалист. Но опять же, наша русская система всегда была лучше. Чему он может нас научить? Да, он сильный спортсмен, в стрельбе может натаскать, но давайте откроем дорогу нашим тренерам.

— Которые идут в депутаты…

— Да, именно! Недавно узнала, что и Саша Легков в депутаты собрался. Не знаю только, до конца он пошёл в этой задумке или нет. Ему бы в тренеры пойти, а он всё туда же.

— Вы не хотите стать тренером, работать в сборной?

— Мне не дадут! Пробиться в эту систему невозможно. К тому же один в поле не воин. Я предлагала нашим чиновникам свою помощь. В женском биатлоне, как вы знаете, у нас разруха. Я сказала, что готова быть консультантом. Для тренера у меня ещё нет опыта, но я могу советовать, помогать. В общем, дальше разговоров дело не пошло. Чиновники между собой посоветовались и решили, что я им не нужна. Обидно.

Хотя сами спортсменки хотят у меня учиться. Как-то разговаривала с Олей Вилухиной. Она спрашивает: "Анфиса Анатольевна, почему вы не ездите к нам на сборы? Не подсказываете". "А кто меня пустит?" — отвечаю я. А девочки ко мне прислушиваются, и мне есть что им сказать.

— Это система… Чужаков в неё не пускают.

— Вот как раз затрону ещё одну сторону новой системы. Наши спортсмены очень избалованы. Приезжают на сборы, ставят условия. Тут я буду жить, а тут — не буду. А надо, как раньше было. Команда должна быть в одинаково равных условиях. Сейчас вот модно, что все тренируются сами по себе в зависимости от финансовых возможностей. И нет единства. А только когда мы едины, мы непобедимы.

Нет сейчас в команде понятия "лидер", понимаете, нет! Есть сильнейшие. Кто-то выиграл сегодня, кто-то — завтра. Приехала Оля Зайцева на сбор и давай выбирать, где ей жить. У нас не было таких шикарных условий, но у нас было главное — мы, повторюсь, были едины.

Занимаюсь детьми и общественной работой

— Анфиса Анатольевна, у вас кипучая энергия. Неужели сейчас вы занимаетесь только семьёй и детьми?

— Да, я занимаюсь семьёй, но также веду и большую общественную работу. Стараюсь помогать людям, не деньгами, так как у меня их нет, я не бизнесмен, но делом. Мне нетрудно сделать важный звонок, и это приносит свои плоды. Благодарных много, впрочем, как и тех, кто может плюнуть в спину.

— Знаю, вы организовываете в области всевозможные спортивные мероприятия.

— Провожу дворовые соревнования, популяризирую спорт, увожу детей и родителей от телевизоров и компьютеров, чтобы они проводили вместе время. За это лето мне, например, удалось провести 15 мероприятий.

Кроме того, вот уже 15 лет в конце февраля я провожу турнир по лыжным гонкам на призы Анфисы Резцовой. Сначала эти соревнования проводились просто в поле, без раздевалок и туалетов, но сейчас у нас появился стадион, который будет носить моё имя.

— На жизнь вам и девочкам хватает?

— У меня есть стабильность, я военная пенсионерка. Майор в отставке. Это раз. Кроме того,  спасибо президенту, олимпийцы получают ежемесячную пенсию. Деньги небольшие, но хватает. Так что мне грех жаловаться.

Буду счастлива, если две мои девочки выступят на Олимпиаде в Пхёнчхане

— Анфиса Анатольевна, Кристина сейчас выступает в юниорской сборной… Ей 20 лет! Мы сможем увидеть её на Олимпиаде-2018?

— Кристина — очень перспективная девочка, сильная. Мне бы очень хотелось, чтобы она, как и Даша, выступила в Пхёнчхане, но попасть туда будет сложно. На данный момент Кристины нет в юниорской сборной. Она ведёт подготовку со своим тренером, но я считаю, что большего ей дать он уже не может. Всё! Потолок!

Дочь сформировалась как спортсменка, я знаю, что у неё огромное сердце для спорта, она может побеждать. Но когда её убирают из команды только за то, что она где-то похихикала с пацанами, так сказать, нарушила режим, это, мне кажется, неправильно.

— Кристина похожа на вас? Вы ведь тоже любили похихикать с пацанами…

— Да, она абсолютная моя копия! (Смеётся.)

— Тогда мы точно увидим её на Олимпиаде! С маминым-то характером.

— Это будет сложно. Ей ведь нужно работать, и работать уже по-другому, на другом уровне. Я пыталась её пристроить в мужскую команду к Рикко Гроссу, но он мне отказал. Он очень симпатичный малый, Кристина общается с его сыном, но он заключал контракт с мужской командой и беспокоится, что не сможет выполнять должным образом свои обязанности, если появится девушка в группе. "Я ведь обязан буду уделять ей много времени", — сказал он. Я его поняла — с него ведь спрашивают очень жёстко.

Недавно я поговорила с президентом СБР Александром Кравцовым, попросила, чтобы он позволил Кристине тренироваться с основной командой. При этом я даю себе отчёт в том, что она не великая, не лучшая, но ей необходимо "вариться в этом котле". Не унижая достоинств девочек, нынешний коллектив команды — это полуинвалиды. Среди них нет спортсменки с таким именем, какое есть, например, у Дарьи Домрачевой, какое когда-то было у меня. Лучшая из лучших пока моя старшая дочь — Дарья Виролайнен.

20-летнюю молодежь надо подтягивать к основному составу, а ими разбрасываются. Я не понимаю этого. Очень хотелось бы, чтобы в Корее обе мои дочки участвовали, пусть даже без медалей. Ну нарушила Кристина режим, не выгонять же её за это из команды! Ведь это жизнь, она молодая девушка.

— Вы поощряете подобные шалости дочки?

— Нет, не поощряю, но и из мухи слона не делаю. Помните историю, когда Кристина на соревнованиях выступила в нижнем белье? Ей тогда 16 лет всего было…

— Та история наделала много шума в СМИ...

— На Спартакиаде школьников под Тюменью она ввязалась в спор. Сказала, что, если выиграет гонку с тремя рубежами, следующую дистанцию побежит в белье. В общем, она выиграла гонку и должна была сдержать слово. Однако следующей была командная гонка, и она не захотела подводить остальных девушек, поэтому пообещала, что исполнит обещанное на празднике Севера в Мурманске. "Пусть меня дисквалифицируют", — сказала она. В Мурманске она надела бельё, но её не сняли с соревнований, потому что судьи под номером просто не увидели лифчик. Конечно, в конце она сняла номер, и тут на дочку налетели все: тренеры, журналисты.

Мне стали названивать. Мол, Анфиса, разберитесь с дочерью. Я сказала: "Не надо меня учить, она ещё ребёнок. Светлана Слепцова, например, на чемпионате России и вовсе выступала в комбинезоне, у которого на попе было написано Sexy. Разберитесь сначала в себе". Конечно, я потом с Кристиной поговорила. Сказала, что она молодец, но свой характер надо демонстрировать в другом.

— Дочки ладят между собой? Всё-таки женский коллектив...

— Когда были маленькими, всякое было… Всё-таки между ними большая разница в возрасте. Но когда подросли немного, стали с удовольствием общаться. Конечно, бывает, обижаются друг на друга, ссорятся, но мирятся быстро. А вообще, мы впятером как сёстры…

Так, за интересной беседой с трёхкратной олимпийской чемпионкой прошло два часа. Анфиса Анатольевна накрыла на стол и позвала младших дочерей обедать. Отведать фирменный борщ спортсменки посчастливилось и мне.

Из Химок я уезжала с глубоким чувством восхищения. Трёхкратная олимпийская чемпионка, заботливая мать четырёх детей, общественный деятель и простой душевный человек, живущий обыкновенной жизнью, несмотря на все свои титулы и звания.

Не в этом ли главное богатство — быть собой во всём? Пожалуй, да!