Борьба за жизни: история многодетного вдовца

Лиза, 17 лет, дочь погибшей: "Может, я смогу не допустить подобного, будучи врачом. Я должна сделать это в память о маме. И если бы меня спросили, какая она, наша мама, я бы с уверенностью сказала: солнце, свежий ветерок, доброта и такая тёплая любовь". 

— Бог подарил мне замечательных детей и жену. Только забрал её так непозволительно рано…Тогда, 18 лет назад, счастье, казалось, будет вечным. Но 28 марта этого года не стало её, а мир огласил крик новорождённого, первый вздох которого совпал с последним вздохом его мамы. Я остался вдовцом с тремя детьми на руках: 17-летней Лизой, 2,5-летним Сашей и новорождённым Андрюшкой. Сашке объяснили, что мама на небесах, но вряд ли мальчишка в свои неполные три года в состоянии осознать и принять, что мама умерла, и он её больше никогда не увидит.

Я не знал, как сказать дочери. Она мне: "Папа, что с тобой?". А я молчу, комок в горле, еле выдавил: "Дочка, мамы больше нет", а слёзы давят, трудно такое собственному ребёнку говорить. Потом она рассказала, как ноги стали ватными, еле устояла. Поверить в смысл сказанного никак не могла, не в силах была принять случившееся. Нет! Только не это! Трудно принять это. Мы с Лизой бережём друг друга и стараемся не трогать эту тему. Вспоминаем только хорошее. Например, как ездили все вместе на море, как ходили на концерты и радовались жизни, как наша мама любила солнечный свет.

Дочка за эти несколько месяцев сильно повзрослела, определилась с выбором института, молча взяла на себя домашние обязанности. Сейчас Лиза заканчивает школу, а потом собирается поступать в медицинский, чтобы помогать людям, спасать жизни и семьи. Этот выбор дочка сделала после трагедии. До несчастья чаша весов колебалась между военной академией и медициной. Теперь сомнений у неё нет.

20 лет счастья

— Всё только началось весной 1994-го. Катя, ей было всего 16, с подругой (не помню уже, как звали) случайно попали на репетицию нашей уже тогда популярной в Волгограде группы "Странники". Девчонкам было интересно. Они впервые видели нас так близко, а процесс настолько показался им увлекательным, что они не заметили, как спалились, и руководитель группы попросту выгнал их с репетиции. Но уже тогда мы встретились глазами и поняли, что эта встреча далеко не последняя. Жизнь развела нас на полгода, а потом свела снова. Мы просто встретились на улице и первое свидание провели в музыкальном магазине, где я выбирал новую гитару. Настоящий роман завертелся уже на следующие выходные, когда Катя пригласила меня на студенческую вечеринку. С тех пор мы каждую свободную минуту пытались проводить вместе. Она закончила школу и поступила в мед, а я бросил политех и серьёзно занялся музыкой. Через неполных четыре года расписались. Свадьбу гуляло почти сто гостей: родственники, её однокашники, мои коллеги и сослуживцы (тогда я служил по контракту в военном оркестре внутренних войск МВД). Менее чем через год родилась Лиза. Спустя ещё 14 лет, в августе 2013-го на свет появился сын Сашка.

Начало конца 

— Очень хотели третьего. Я сам из многодетной семьи, старший сын. О троих мечтала и жена. Но первая попытка оказалась неудачной, ребёнка потеряли на ранних сроках. Подождали, попробовали снова… И свершилось.

Беременность проходила сложно. На 18-й неделе она первый раз легла на сохранение, через полтора месяца выписалась, а спустя 16 дней попала снова в перинатологию, где и лежала уже до самых родов. На сроке в восемь месяцев ей провели, как мне сказали, внеплановое кесарево, потому что требовалось срочное родоразрешение. Не могу понять, как врачи могли в стационарных условиях, когда она была у них под контролем, доверилась им, вот так горько упустить момент, когда ещё можно было спасти жизнь и малыша, и мамы! Беда в том, что мы слышали, что в волгоградской перинаталке много случаев смертности именно женщин. С одной стороны, это понятно: туда попадают по показаниям, но ведь именно там созданы все условия, чтобы оказать своевременную помощь. И если раньше женщина могла выбрать врача и роддом, которому доверяет, то сейчас с проблемами вынашивания дорога одна — в перинатальный центр, но там заботятся о детях, а что касается ухода за матерью, это большой вопрос.

Борьба за справедливость

— Я навещал жену в больнице за сутки и слышал её голос по телефону всего за пару часов до трагедии. Ей было 37. Третьи роды. Екатерина — единственный ребёнок в семье. Мама, Елена Васильевна, инженер по профессии и отец Валерий Георгиевич — врач, специалист по УЗИ сердца.

Убитые горем родители пытаются добиться справедливости и доказать, что их единственную дочь можно было спасти. А я уже и не знаю, добьёмся ли мы чего-то. Вообще странно, почему врачебную комиссию собирают из тех же врачей того же роддома? Как они могут даже за ошибку потопить своего коллегу? У нас же в сфере медицины сейчас такая круговая порука, что ничего доказать нельзя. Да, меня ознакомили с историей родов и первичным заключением патологоанатома, а чуть позже в личной беседе сказали, мол, случайность, так совпали все обстоятельства, несчастный случай.

Хм… стечение обстоятельств?! Поймите, у меня есть основания не доверять бумажкам, ведь всегда есть человеческий фактор!

Я уже устал биться с ветряными мельницами. Мне есть чем заняться — поднимать детей. Надеемся только на заключение комиссии следственного комитета, которое будет готово в августе, и только если они найдут основания для возбуждения уголовного дела, у нас будет шанс добиться справедливости через суд. Но, как мне сказал юрист, подтвердить факт врачебной ошибки или халатности можно только при явных фактах, например, найденная при вскрытии в пациенте клемма и скальпель будут неопровержимой уликой. Но родителей Кати адвокат заверил, что зацепки и шанс выиграть дело есть.

Один день из жизни многодетного вдовца

Ночью я встаю трижды кормить малыша. Моё утро начинается в 5:30, раз 12 покормить-попоить, столько же, если не больше, поменять памперсы, два раза погулять... А ещё надо и в поликлинику сходить, отвести-привести среднего из детсада, приготовить со старшей обед, в квартире прибрать, поработать. Хлопот хватает. К счастью, специфика моей работы не требует ежедневного пребывания в офисе с утра до вечера, а в выходные, когда график особенно насыщен, помогают тёти (мои сёстры) и бабушки детей.

Старшая — умница, помощница. Да и я уже попривык, и опыт отцовский весомый за плечами. Научился совмещать домашние хлопоты, воспитание дочери и двух сыновей, уход за младенцем и работу. Справляюсь.

Спасибо родным и друзьям — поддержали, помогли пережить самый сложный первый месяц, взяли на себя все организационные и финансовые вопросы по похоронам — тогда я был как в тумане. Работаю, зарабатываю, да и пенсию получаю — по 8,5 тысячи на каждого несовершеннолетнего.

Я сделаю всё так, что мои дети не будут ни в чём нуждаться. Да, погибла мама, но остался отец, и я понимаю всю ответственность: поставить их на ноги, дать образование, воспитать достойными людьми.

Мама на работе

Сложно поверить, но маленькие сыновья, Сашка и даже совсем ещё младенец Андрюшка как будто бы чувствуют, знают и понимают, что мамы больше нет. В их глазах-озёрах затаилась вселенская грусть, идущая от самого сердца. Андрей каждый раз крепко стискивает мой палец и подолгу не отпускает. А Саша буквально растворяется на руках у нас с Лизой, прижимаясь к груди, слушает биение сердец: "Тут-тук, тук-тук", — и в такт продолжает: "Я люблю па-пу, ма-му, Ли-зонь-ку и бра-тика. Мы дружим. Всё хорошо. Сейчас гулять пойдём. А мама на работе, наверное". Каждый раз, когда ухожу по делам, сын провожает с молчаливым страхом в глазах, ведь пока Катя лежала в больнице, ему, чтобы не пугать малыша, говорили, что мама на работе. И это "на работе" мальчишка воспринимает как разлуку.

Как-то даже неприятно думать, что смерть близкого, родного и любимого человека может иметь свою цену. Оценить её нельзя. И не заменят её нам все деньги мира. Мы богаты другим, нематериальным: памятью о нашей Кате, благодарностью ей за два десятка по-настоящему счастливых лет и за то, что оставила часть себя в детях.

А моя задача сейчас сделать всё, чтобы они были счастливы, здоровы, благополучны, воспитать их порядочными людьми и поставить на ноги. Так что пожелайте мне сил, здоровья и удачи.

Кто виноват? 

Денис Ронгинсский, адвокат

— Ответ на этот непростой вопрос даст только суд, вынеся свой вердикт. Сейчас можно говорить только о том, что если хотя бы факт халатности будет доказан, семья погибшей будет должна получить компенсацию и не только. В случае доказательства вины и вынесения вердикта в пользу потерпевшей стороны (в данном случае, семье погибшей женщины) им возместят при наличии финансово-документальных подтверждений затраты на похороны, поминки и расходы на роды, раз они были оказаны некачественно. Что касается морального ущерба, то денежный его эквивалент определяется в каждом случае индивидуально согласно уровню физических и нравственных страданий. Конкретных цифр нет, решение на усмотрение суда. Скажу только, что тенденция судебных постановлений последнего времени идёт ко всё большему росту сумм выплат. И страдания здесь явные: дети потеряли мать, а их отец — жену.