Явлинский: Я люблю и уважаю Крым и крымчан

 

С. КОРОЛЁВ: У нас в гостях, как я и обещал, лидер партии "Яблоко", экономист Григорий Явлинский. Григорий Алексеевич, добрый вечер!

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Здравствуйте! Добрый вечер!

С. К.: Вопросов к Григорию Алексеевичу очень много. По горячим следам, Григорий Алексеевич. 15 погибших в торговом центре Мюнхена. Сейчас об этом такие срочные новости приходят из Германии. Да, мы не знаем, что там произошло, мы не знаем, что это за стрельба. Но последнее время почти каждый день что-то случается: то кто-то с топором бегает и рубит людей, то кто-то взрывает очередную гранату, то Ницца чудовищная. Можно ли с этим злом бороться? И можно ли чувствовать себя в безопасности хоть в какой-то точке мира?

Г. Я.: Это страшная, судя по всему, опять трагедия. И, конечно, в условиях, можно сказать, войны, которая разворачивается во всём мире. Причём выглядит это совсем иначе, нежели 70—80 лет назад. Это совсем другой формат, и совсем другие события происходят, и причины иные. Думаю, что ваш вопрос справедливый. И думаю, что обеспечение безопасности сейчас вопрос один из важнейших и один из первых. Конечно, обеспечение безопасности в нынешних условиях включает в себя не только и не столько даже, как мы видим, военные решения или решения силовые, или решения полицейские и даже не столько решения, связанные со службами безопасности, сколько всё то, что связано с политикой, с принимаемыми решениями, всё то, что связано с отношениями между людьми и своим государством, в части доверия, поддержки своего государства, в части взаимодействия между людьми и спецслужбами, полицией. Думаю, что это не исчерпывающий, но весьма важный фактор обеспечения безопасности.

С. К.: Я всё-таки сейчас с лент прочитаю последние сообщения. О пятнадцати официальные органы не говорят. Говорят, что 1 человек погиб, 10 — ранены. Но эти цифры, к сожалению, ещё могут поменяться. Сейчас мы смотрим на информационные ленты, на сообщения, которые приходят из Мюнхена, где неизвестные или один неизвестный, пока это тоже непонятно, устроили стрельбу в торговом центре. Давайте к Турции перейдём. Я немножко по-другому хотел построить наш разговор, но раз уж мы начали с терроризма и с этой угрозы. Там тоже неспокойно, там тоже произошёл переворот. Некоторые поспешили, некоторые пользователи сетей особенно, поспешили пожелать, чтобы и у нас такой, но, в итоге, он не удался. Я видел, что вы тоже достаточно резко выступили против таких замечаний и не пожелали в России никогда повторения военного переворота. С вашей точки зрения, в итоге развязка, то, что Эрдоган остался у власти, это для нас хорошо?

Г. Я.: Для нас ситуация такая: это наш сосед, прямо на границе. Если посмотреть по существу, там произошёл развал государственности. Вы представляете, что такое 60 тысяч людей арестовано, изгнано с работы, и этот процесс продолжается. Объявлено пока на три месяца чрезвычайное положение. Часть армии находится в состоянии неподчинения, то есть, никто до конца не знает, где и что находится.

 А турецкая армия теперь находится в состоянии, я бы сказал, абсолютного развала. После таких событий это абсолютный развал турецких сил. А регион, в котором находится Турция, как всем известно, очень опасный, начинённый оружием, конфликтами, ИГИЛ*, курдами, с которыми Турция никак не может найти общий язык, по большому счёту. Иначе говоря, это крупный очаг нестабильности у российских границ. И, в общем-то, причины этого понятны. Это следствие той политики, которую много лет подряд проводил президент Эрдоган, как авторитарный, я бы даже сказал, националистический лидер. Это следствие попыток проведения в XXI веке политики, соответствующей XIX веку, попыток создать квази-национальное государство, несовременное, попыток проводить несовременную политику, подавляющую средства массовой информации, предоставляющей президенту неограниченную власть, позволяющую ему вершить судебную расправу над всеми своими оппонентами, изгонять оппонентов из страны. Этот путч, и это пока неудавшаяся попытка переворота. Можно не сомневаться, что стабильности там не будет очень долгое время.

С. К.: Со всеми теми попытками, о которых вы говорили сейчас, диктатуры, по сути, Турция одной ногой была в Европе.

Г. Я.: Вы очень хорошо сказали, что именно приближение к такой тоталитарной системе, к диктатуре. А диктатуры в XXI веке чреваты вот таким развитием событий. И в этом смысле, у Турции перспективы сейчас очень тяжёлые. А что касается, где она была одной ногой, так вот в том-то и дело, что одной ногой, а вторую ногу поставить не дали и были довольно дальновидными политиками. Вы же знаете, что на уровне официальных лиц, например, Франция говорила, что Турция никогда не будет в составе. Это более сложный вопрос, почему Турция хотела в Европу. И я считаю, что это для Турции было бы правильным решением, нужным для неё решением. Но из-за того, что к власти пришёл лидер националистического авторитарного полудиктаторского типа, Турция сейчас стоит на грани развала.

С. К.: Нам наше вот это вот союзничество, которое сейчас намечается, какую пользу мы, как Россия, как страна, как государство, сможем извлечь из этого? И сможем ли? С Эрдоганом, я имею в виду.

Г. Я.: У политики есть свои законы. 

Политика заключается в том, чтобы не создавать себе противников, врагов — в этом смысл настоящей политики. Поэтому это их внутренние дела, пусть они там разбираются, как могут. Но если мы можем создать минимально дружеский, так сказать, режим для России — это и надо делать. Только здесь надо понимать, с кем ты имеешь дело и какие там перспективы. А так наш интерес в том, чтобы у нас было как можно более дружественное окружение, в том числе и Турция.

С. К.: Мы не спешим с возобновлением авиаперевозок? Вот уже сегодня полетели самолёты, завтра дополнительные рейсы введены, туристы снова окажутся на средиземноморском побережье.

Г. Я.: Слушайте, это профессиональный вопрос. Я надеюсь, что там люди соображают, что они будут не за взятки это делать. Я думаю, что они понимают, что они делают. Есть эксперты, есть профессионалы. Наши отдыхающие, конечно, выдающиеся, они отдыхают где угодно в любых условиях. Это у нас такая национальная забава. Но если говорить с точки зрения принятия конкретных решений, куда летать, куда не летать — это же надо быть специалистом.

С. К.: Давайте к Олимпиаде в Рио. Как вы оцениваете решение спортивного арбитража, и наши дальнейшие перспективы?

Г. Я.: 

То, что в Лозанне приняли такое решение, наверное, там есть основания для этого. Я оцениваю по тому, как ведут себя наши чиновники, в том числе и высшие чиновники. Я вижу, как они себя ведут в этом вопросе. И по их поведению, очевидно, что претензии, которые предъявляются к нашим, даже не столько спортсменам, сколько к нашим спортивным властям.

С. К.: Печально, что спортсмены всё равно крайние.

Г. Я.: Судя по тому, как они ведут, и, судя по тому, что сегодня на высшем уровне создали комиссию по расследованию этого вопроса, из этого можно сделать легко вывод, что это реальность, и что это всё действительно большая серьёзная проблема, с которой столкнулась Россия. А суть её очень простая — это ложь и коррупция.

С. К.: Григорий Алексеевич, петиция Эмилии Слабуновой, это ведь председатель партии "Яблоко". Это её петиция на change.org за отставку Мутко?

Г. Я.: Я не знаю, чья она. Но я думаю, что она участвовала в этом.

С. К.: Ну подписана, по крайней мере. "Требуем отправить Мутко в отставку! Считаем, что Министерство спорта, и лично Виталий Мутко, напрямую несут ответственность за сложившуюся ситуацию". Ну, я не буду всё читать. Суть понятна. Здесь подписано: Эмилия Слабунова. И мы звонили в партию "Яблоко", там всё это подтвердили. Сейчас 4 291 человек подписал, необходимо ещё 709 до 5 тысяч. Вопрос — зачем эта петиция?

Г. Я.: Она, на мой взгляд, отражает реальность. Просто после того, что произошло с российским футболом, а теперь то, что произошло с Олимпиадой, то, что произошло с нашей легкоатлетической сборной, это же, по-моему, просто очевидно, что министр, у которого так идут дела, должен уходить в отставку. 

С. К.: Да, так он умеет.

Г. Я.: Вот так я ему и говорю. From all my heart. И, думаю, от половины жителей нашей страны.

С. К.: Go home.

Г. Я.: 

С. К.: Получается, что это позиция партии, это не личная инициатива Эмилии Слабуновой?

Г. Я.: Нет, не личная. Председатель партии не делает таких личных заявлений. Ну а что тут позиция партии, это позиция моих миллионов избирателей. Даже при тех выборах, как они устроены в России, у меня в последний раз почти два с половиной миллиона избирателей. Вот я уверен, что все, кто за нас голосовали, абсолютно согласны с этим обстоятельством. Думаю, что и вы, судя по вашему выражению лица, тоже с ним согласны, даже если вы его родственник.

С. К.: Я здесь не для того, чтобы выражать свою точку зрения. Григорий Алексеевич, почему на change.org, а не на РОИ?

Г. Я.: Этого я не знаю. Какая разница?

С. К.: РОИ у нас по закону должны рассматривать, а change.org — это так.

Г. Я.: Ну хорошо, так, не так. Перенесём туда, какая разница!

С.К.: Вы рассчитываете, что вас услышат?

Г. Я.: Так меня слышат и так все.

С. К.: Те, кто принимает решение.

Г. Я.: А кто принимает решение? Один человек принимает решение — президент.

С. К.: Он услышит?

Г. Я.: Да он сам это знает. Что тут, не бином Ньютона, тут всё просто! За это надо гнать давно, потому что позор для страны страшный. Ведь что показали события по Олимпиаде? Показали, что чиновники российские, государство российское участвовало напрямую  в этих допинг-операциях. Разве с этим можно мириться? Вот поэтому и футбол такой, поэтому и весь спорт в таком положении!

После этого срочно надо уходить в отставку! И быстро, как вы выразились, go home!

С. К.: Мне кажется, если человек мужчина, он и сам в состоянии принять такое решение.

Г. Я.: Вот видите, даже уже у независимых журналистов просыпается гражданское сознание.

С. К.: Сегодня вечером письмо написал Михаил Горбачёв Томасу Баху, главе МОК. Тут важная мысль, наверное, вы тоже с ней согласитесь, я не знаю. Михаил Сергеевич говорит: "Для меня неприемлем принцип коллективного наказания. Убеждён, что он противоречит самой культуре олимпийского движения, основанной на общечеловеческих ценностях, гуманизме и принципах права". Я о чём говорю, о том, что Исинбаева должна быть на этой Олимпиаде. Вы согласны?

Г. Я.: Я тоже против коллективной ответственности, это известно. Меня сейчас больше всего волнует следующее — что будет с российским флагом? Вот что меня волнует. Вот если вы меня пригласите послезавтра, после того, как этот вопрос решится, то вот это будет самый важный и серьёзный разговор. Что случилось с легкоатлетами, я очень сожалею. 

И сейчас его обсуждать рано. Я думаю, что, насколько я понимаю, в ближайшие дни это вопрос будет решаться, и после него станет понятно, о чём идёт речь. Поэтому там нам может написать и Михаил Сергеевич Горбачёв, и кто угодно может написать и правильные слова пишут, и неправильные, разные. Но суть дела  вот в этом.

С. К.: Но всё-таки есть вопросы и к расследованию при всё том, что не бывает дыма без огня, есть вопросы и к свидетелям, которые там представлены, и к доказательной базе, и к тому, что это появилось именно сейчас, а не два года назад или раньше. Наверняка же не обошлось без политики?

Г. Я.: Думаю, да. Но, во-первых, обсуждать доказательную базу, кто какие носил пробирки и как их кто вытаскивал, какое было звание ФСБ у того, кто эти пробирки вскрывал и закрывал и о составе в этих пробирках, я не могу это обсуждать. Думаю, что мало кто может обсуждать такие вещи.

С. К.: Ну мы свечку не держали.

Г. Я.: Ни в каком смысле. Я ничего не могу здесь обсудить. Это страшный позор, который не поддаётся обсуждению. Причём здесь ФСБ, зачем оно вмешивалось, как оно в этом участвовало, кто ему давал эти указания?

С. К.: Ну если это всё правда.

Г. Я.: Да. Понимаете, нет опровержений-то серьёзных. Там кроме двух-трёх депутатов Думы, никто ничего пока не опровергает. Я же вам сразу сказал, что меня поражает поведение чиновничества.

С. К.: То есть, они не должны молчать?

Г. Я.: Ну как, если вас шельмуют и обманывают, значит, надо что-то такое говорить в ответ. А здесь всё фактически признаётся и создаётся национальная комиссия.

С. К.: Может быть, национальная комиссия скажет, что всё неправда?

Г. Я.: Вот когда скажет — тогда скажет! Пока что это выглядит совершенно иначе! А что касается, что вмешивается политика — ну конечно вмешивается политика. Положение России сейчас в мире такое, что такие вещи могут случаться. И это очень жаль, что политика России такова, что ей всё время объявляют санкции по разным поводам, она стала как бы мишенью этих санкций. Я очень сожалею. Это следствие ошибок, больших ошибок в большой политике.

С. К.: Мы ещё об этом поговорим, Григорий Алексеевич. Ну и всё-таки, чтобы закрыть тему с Олимпиадой.

Г. Я.: Вот если бы можно было закрыть тему!

С. К.: Кстати говоря, в понедельник, если у вас есть время, приезжайте, мы вас приглашаем.

Г. Я.: Может, так и сложится, потому что это вопрос исторический.

С. К.: Абсолютно. Тем не менее  три варианта, насколько я понимаю сейчас. Первый — нашу сборную отстраняют от участия в Олимпиаде — самый плохой.

Г. Я.: Вот тогда не будет нашего флага. 

С. К.: Второй вариант — оставляют решение суда.

Г. Я.: Ну, скорее всего, так и будет.

С. К.: И третий вариант — нас пускают на Олимпиаду в полном составе.

Г. Я.: Ну вот два варианта, вообще-то, я думаю. Первый и третий. Не могу сказать. Очень серьёзная ситуация, для меня очень болезненная. Я считаю очень трагической ситуацию, если мы будем отстранены от Олимпиады.

С. К.: Завтра будут похороны Павла Шеремета в Белоруссии. Сегодня было прощание в Киеве. Вы лично написали в "Фейсбуке", что вы не были знакомы, но тем не менее с ОРТ он ушёл из-за вас. О каком именно сюжете шла речь?

Г. Я.: Прежде всего, я однажды был с ним знаком, мы разговаривали, но значительно позже, когда уже он ушёл. А в то время, когда он работал на ОРТ, он работал, представляете себе, руководителем отдела спецпроектов программы "Время". Ну это были президентские выборы. И ОРТ, по указанию администрации президента того времени, создало несколько фантастических сюжетов обо мне как о кандидате в президенты. Сюжеты были настолько безумные и глупые, что их было стыдно показывать в программе "Время". Но тем не менее их показали. Вот после этого он ушёл оттуда, потому что посчитал, что это ничего общего с профессионализмом не имеет. И в этом смысле Павел Шеремет редкий российский журналист, который не мог совместить ложь, фальсификации со своей профессиональной ответственностью. И он ушёл, порядочный человек потому что.

С. К.: Вы согласны с Марией Захаровой, которая после взрыва автомобиля, в котором погиб Шеремет, написала, что Украина становится братской могилой журналистов?

Г. Я.: Я вам скажу, в России с 91 года убили 325 журналистов. Причём 210 в последние 15 лет. Поэтому это трагедии, которые не могут разделять одну страну от другой. Я не знаю, сколько убили журналистов в Украине, но вот в месте на этом постсоветском пространстве, только в этой её части, которая называется Россия, это, видите, 320 и более убитых журналистов, и 210 — в последние 15 лет. Поэтому это трагедия для всех. И никакого злорадства я здесь не испытываю. И не советовал бы девушке так злорадно комментировать такие серьёзные вещи.

С. К.: Знаете, какой самый частый вопрос сейчас на нашем СМС-портале?

Г. Я.: Какой?

С. К.: "Крым наш?" — вот слушатель спрашивает.

Г. Я.: Нет, не наш.

С. К.: "Где настоящий Явлинский? На "Эхе" или у вас?" — спрашивает слушатель. У нас настоящий. Вот, видите, я же реагирую на ваш вопрос. А там, видимо, в записи. Правильно, Григорий Алексеевич?

Г. Я.: Ну наверное.

С. К.: А, знаете, вот сразу давайте: "Если Крым не наш, тогда Явлинскому нечего делать на выборах. Кто за него голосовать будет?" — спрашивает Александр. Ответите?

Г. Я.: Наоборот, я думаю, что это дело слишком важное и поэтому оно обязательно должно быть одним из вопросов, которые следует обсуждать. 

Я как российский политический деятель считаю это своей ответственностью и обязанностью, чтобы у моей страны все границы были международно признанными. Это вопрос безопасности, единства, цельности государства. Второе: я с уважением отношусь к жителям Крыма и хочу сделать так, чтобы они как граждане имели равные права со всеми остальными гражданами мира, Европы, такие же права, как у остальных граждан России или Украины. Это для меня тоже очень важный вопрос. В-третьих, я считаю чрезвычайно важным, чтобы Крым развивался экономически, чтобы туда шли инвестиции, чтобы не надо было каждый месяц туда ездить всему начальству, искать там коррупционеров и чтобы невозможно было построить мост, провести дорогу от Керчи до Симферополя. Я могу продолжить целый ряд требований, которые обязательно должны быть выполнены для того, чтобы жизнь в Крыму была нормальной. Часть вторая. То, что произошло с Крымом, это было нарушением всех законов, какие есть, международных, российских, нарушением всех соглашений, всех обязательств, договоров, которые были между Россией и Украиной. Поэтому оставлять этот вопрос в таком подвешенном виде на десятки лет не следует. А следует собрать международную конференцию и выработать дорожную карту, как эту проблему решать.

С. К.: Что за конференцию?

Г. Я.: Международная конференция.

С. К.: С кем?

Г. Я.: Россия, Украина, ЕС, страны, подписавшие Будапештский меморандум (это Великобритания, США и Россия), Турция, кстати говоря, потому что Турция имеет свои интересы, связанные с Крымом — вот минимальный набор тех, кто должен участвовать в этой конференции и выработать дорожную карту для решения этой проблемы.

С. К.: "Неужели вам так легко представить корабли НАТО у берегов Крыма? Вы действительно считаете, что граждане Крыма выбрали бы на референдуме большинством Украину? Неужели мнение жителей Крыма неважно?!" — пишет слушатель.

Г. Я.: Важно. Именно это важно. Только референдум этот должен быть таким, который признает весь мир, все, включая Украину и Россию. Вот такой должен быть референдум, а не референдум на скорую руку, как это получилось. Что касается кораблей, так они там плавают сейчас. Их там не было, а сейчас их как раз в Чёрном море полно. Вот что из этого получилось. Вот я всего этого не хочу. Я хочу решить эту проблему. Если кто-то думает, что можно по-страусиному засунуть голову в песок, и оно всё само рассосётся. Так не будет. Оно само не рассосётся.

С. К.: Григорий Алексеевич, можно короткое уточнение, вы не хотите отдавать Крым, я правильно понимаю?

Г. Я.: Я хочу решить проблему Крыма. Я хочу, чтобы это было всемирное международное решение. И в результате этого решения все стороны сошлись на том, как это должно выглядеть. Я умышленно сейчас не собираюсь вам рассказывать, так это надо решать или не так. Для этого собирается конференция, вырабатывает дорожную карту шаг за шагом, думаю, что потребуется немало лет, несколько лет для того, чтобы эту проблему решить. Но её решить надо всё равно, потому что я считаю исключительно важным, чтобы у России были международно признанные границы, и чтобы все граждане имели одинаковые права.

С. К.: Вы хотите, чтобы были признаны международно признанные границы, включая Крым?

Г. Я.: Вот как решат на этой конференции — так и будет.

С. К.: А как вы хотите?

Г. Я.: Лично я хочу, чтобы у России были международно признанные границы. Я хочу, чтобы Россия была одной из самых развитых, свободных стран мира. И обязательно входила в число наиболее современных стран мира. Кстати, то, с чего мы начали наш с вами разговор, именно к этому имеет отношение. Вот когда проводится политика XIX века и решаются вопросы аннексией территорий, захватами — вот это ведёт всё потом к таким трагедиям, как сейчас в Турции. Вот я не хочу ничего подобного. Я считаю глупцами людей, которые писали, что давайте повторим. Это безответственно, потому что это глупость, превышающая даже размеры ответственности или безответственности, когда люди пишут, что давайте повторим то же самое.

С.К.: Собчак там, кажется, писала, кто-то ещё.

Г. Я.: 

С. К.: "Ведомости" недавно писали, что в парламент пройдут только три партии, даже эсеры останутся за бортом, приводили данные социологов и вот "Яблоко" по этим данным преодолевает с вероятностью в 60% трёхпроцентный барьер, пяти не набирает. Какой вы видите Государственную думу нового созыва?

Г. Я.: Ну это замечательный результат.

С. К.: Три?

Г. Я.: Ну конечно. Я хочу сказать, что если у нас 20 июля — три, это значит, что 18 сентября у нас будет 8—10. Вот и всё, потому что кампания-то ещё не началась. Это очень хорошая стартовая позиция для того положения, которое сегодня есть в России. Так что "Ведомости" молодцы!

С. К.: Так, но ведь они писали о результате, который будет в сентябре, тут тоже вы немножко лукавите. На поддержку кого вы рассчитываете? Кто, вообще, ваш избиратель?

Г. Я.: У нас много их, много избирателей.

С. К.: Ну портрет?

Г. Я.: Сейчас я скажу. Пожалуйста. Во-первых, наш избиратель — это избиратель, разочаровавшийся в "Единой России". А есть, в чём разочароваться. Вот хорошо мы с вами, наконец, подошли к проблемам внутренней жизни России. Падение реальных доходов, рост цен, экономика около нуля, стагнация, технологическое отставание серьёзное — вот это комплекс вопросов, которые все люди видят и относят это на счёт той политики, которую проводят сегодня президент и "Единая Россия". Таких разочаровавшихся людей много — люди, которые хотят изменить эту политику, изменить этот курс, чтобы не было санкций, кстати, и это тоже относится к предыдущему вашему вопросу, чтобы была дружба с Украиной и другими соседними государствами. Это чрезвычайно важные обстоятельства, в том числе для роста российской экономики.

С. К.: А вопрос с Донбассом как решить? Вы говорите о дружбе с Украиной.

Г. Я.: А что с ним надо решать? Есть минские соглашения — вот и весь Донбасс.

С. К.: У нас мало времени. Я хочу запустить голосование.

Г. Я.: Будем считать, что мы остановились с вами на том, что за нас будут голосовать разочаровавшиеся в "Единой России" граждане. Таких нам хватит, чтобы не то что там 5% преодолеть, а и 10!

С. К.: Посмотрим сейчас на ваш результат, по крайней мере, у нашей аудитории.

Г. Я.: Слушатели ваши — это аудитория "Единой России" и только! У вас никого больше нет.

С. К.: Вы знаете, у нас "Единая Россия" не набирала большинства.

Г. Я.: А кто же у вас выигрывал? ЛДПР, значит.

С. К.: Коммунисты, бывало.

Г. Я.: У вас тут всё в красных цветах, понятное дело.

С. К.: Тем не менее давайте попробуем. Если бы выборы состоялись в ближайшее воскресение, вы бы проголосовали за "Яблоко" или выбрали бы другую партию? Звоните — голосуйте. А почему не вышло с демкоалицией?

Г. Я.: Вышло. Почему? Мы её создали. Именно мы её и создали.

С. К.: А кто туда входит, помимо "Яблока"?

Г. Я.: Все. Туда входят вообще все представители всех демократических партий, какие в России есть, и даже отдельные демократические политики, например, Владимир Рыжков, Дмитрий Гудков, Галямина, представитель партии "5 декабря", представители партии "Прогресс", представители так называемого ФБК, представители демократических объединений общественных, как Правозащитное движение. Все они входят.

С. К.: Очень активное голосование, Григорий Алексеевич. Я его останавливаю, потому что я хочу ещё одно провести, но чуть позже.

Г. Я.: Ну зачем?! Не останавливайте людей!

С. К.: 21% наших слушателей проголосовали бы "за" "Яблоко".

Г. Я.: Я вам очень благодарен! Спасибо большое!

С. К.: 79% проголосовали бы за какую-то другую партию.

Г. Я.: Это то, что мне надо, это то, о чём я вам говорил!  21% разочаровались в политике "Единой России". Это же замечательный результат!

С. К.: Вы знаете, сюда приходят коммунисты и говорят: "За нас будут голосовать разочаровавшиеся в политике "Единой России".

Г. Я.: Да, часть будет за них.

С. К.: Титов и его партия, за них будут голосовать разочаровавшиеся в курсе "Единой России". Я хотел уточнить. "Представители российской оппозиции должны чувствовать себя на Украине как дома", — Ляшко сегодня выступил с таким заявлением. А до этого Народный фронт Украины, депутаты Рады тоже выступили с призывом к гражданам России — голосовать за "Яблоко". Вас записали в друзья Украины в 2016-м. Есть такой список вот. В него входит Григорий Явлинский. С вашей точки зрения, не окажет ли эта поддержка вам и партии медвежью услугу, с учётом того, какие сейчас отношения?

Г. Я.: Я правда хорошо отношусь к Украине. Я там родился. У меня очень много там друзей моих, родственников. 

С. К.: А к нынешней власти как вы относитесь?

Г. Я.: Скептически. Крайне скептически. А Украина — это часть моей большой родины, почему я должен к ней недружески относиться. Я вообще хочу, чтобы Россия дружила с Украиной. Я очень сожалею, что началась война, и сложился такой конфликт. Я думаю, что в России очень много людей, у которых родственники на Украине. А как? И в Белоруссии, и на Украине. Я и Белоруссию считаю чем-то для меня родным и близким. Поэтому, что ж тут удивительного? Я вообще всем своим соотечественникам желаю добра и счастья!

С. К.: А кто будет президентом США? В режиме блиц. Клинтон или Трамп? Ваш прогноз.

Г. Я.: Может быть, Трамп.

С. К.: Это лучше для нас?

Г. Я.: Это для всех не лучше. И в первую очередь это не лучше для самих американцев.

С. К.: Я ещё хотел спросить, вы не собираетесь менять название "Яблоко"?

Г. Я.: А зачем? Вы знаете, что означает в символике российской державности яблоко?

С. К.: Расскажите.

Г. Я.: Это держава. Вот она называется яблоком. Яблоко — это хороший российский фрукт, свежий, полезный. И вообще, кому надоели овощи, надо голосовать за "Яблоко".

С. К.: А вас устраивает Эмилия Слабунова на посту председателя?

Г. Я.: Очень. Она замечательный педагог, замечательный человек, очень умный политик, знающий реальную жизнь, не по тому, что происходит внутри Садового кольца, а то, что происходит в России.

С. К.: Вы подписали поручительство за Никиту Белых. Поручительство это не сработало, он остался под стражей. Мне бы хотелось спросить о вашем отношении, в целом, к этому делу и о том, когда вы в последний раз общались, о чём общались и как у вас складывались отношения с Никитой Белых?

Г. Я.: Общались мы с ним давно, ещё когда он был руководителем партии, председателем партии СПС, которая исчезла. Тогда я его знал и мы с ним общались. У нас была совместная деятельность, в Москве мы создали общую фракцию в Мосгордуме тогда. Больше мы с ним не общались. Партию закрыли, они её прозевали, распустили, её не стало, и он уехал губернатором в Киров. Я приезжал туда на выборы. Встречался с ним, но ничего особенного, существенного мы с ним не обсуждали. Я сожалею, что случилась эта история. Жаль мне его очень.

С. К.: Но вы же поручились. Почему?

Г. Я.: Он больной человек, у него диабет. И я не хотел, чтобы молодой человек, которому не так просто, сидел в тюрьме. Я считал, что можно следствие вести, когда он будет под домашним арестом. Я просто не считаю, что такие жестокости по отношению к человеку, вина которого ещё не доказана, необходимы.

С. К.: Но, соответственно, само дело вы не станете комментировать?

Г. Я.: Нет, я не могу комментировать, потому что я не знаю ничего.

С. К.: По поводу президентских ваших амбиций. Вы заявили себя кандидатом.

Г. Я.: А уже скоро выборы. Через полтора года.

С. К.: Но вы один.

Г. Я.: Пока один. Буду не один, не сомневайтесь. Всё ещё впереди. Скоро прибежит много народу и надо будет выигрывать их. Даже в стране, где 44-й президент, за полтора года начинаются праймериз, а в России-то это новое всё дело. Здесь кандидат в президенты — это вообще событие ещё не совсем традиционное. Поэтому нужно немного времени, чтобы объяснить людям программу, что собираешься делать, доказать необходимость перевыборов.

С. К.: Григорий Алексеевич, а вы уже хотя бы гипотетически предполагаете, кто может стать вашим основным соперником?

Г. Я.: Нет, я пока не знаю. Я даже не знаю, будет ли баллотироваться нынешний президент. А какие ещё будут соперники, мне трудно сказать.

С. К.: Второе голосование, которое я обещал устроить. Будь президентские выборы в ближайшее воскресенье, вы бы проголосовали "за" Григория Явлинского или "против"?

Г. Я.: Если я сейчас выиграю — вас закроют! А что? России нужен новый честный президент.

С. К.: Вы в политике-то уже сколько, какой же новый!

Г. Я.: А надо опыт иметь! А что, вы как хотите? Вот так вышел в политику и сразу в президенты, это неправильно!

С. К.: У нас остаётся две минуты, давайте отдадим их слушателям. Несколько звонков успеем принять. Откуда вы звоните, как вас зовут и коротко ваш вопрос. Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Андрей. Григорий Алексеевич, вот вы предлагаете решать судьбу Крыма международной конференцией, то есть, несколько человек соберутся и будут решать судьбу Крыма. Это демократично, с вашей точки зрения? Вот у нас же есть референдум. Мне кажется, что если даже мы будем проводить другой референдум, никак по-другому жители Крыма не проголосуют, кроме как присоединиться к России.

Г. Я.: Ну и прекрасно. Пускай так проголосуют. Только пускай проголосуют на честном, открытом, без давления военных референдуме, который признает весь мир. И я буду очень рад. Пускай проголосуют.

С. К.: То есть главный вопрос в признании?

Г. Я.: Да, главный вопрос для меня, как для российского политика, признание международное, всемирное признание российских границ.

С. К.: Как зовут Вас? И коротко ваш вопрос. Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Александр. Григорий Алексеевич, зачем вы приехали в Россию? Вас тут никто не любит. Вас все давно знают. Вас тут ненавидят, в том числе я, житель Крыма. Зачем вы здесь нужны? Кто вас сюда звал?

Г. Я.: Спасибо большое. Это моя родина. Я хочу жить у себя на родине.

С. К.: А откуда вы приехали?

Г. Я.: Ниоткуда. Я родился в Советском Союзе, и всю жизнь живу в Советском Союзе. В смысле, теперь-то я живу в России.

С. К.: Ещё один очень короткий звонок. Последний на сегодня. Здравствуйте! Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Михаил. Санкт-Петербург.

С. К.: Очень коротко.

СЛУШАТЕЛЬ: Почему уважаемый сегодняшний гость не отвечает на вопрос, как он относится сам к нашему Крыму?

Г. Я.:

 Я вообще всех своих соотечественников люблю и уважаю, и на Украине, и в России. 

С. К.: Собираетесь Крым посетить?

Г. Я.: Ну сейчас мне не до этого.

С. К.: Как это? Там тоже голосовать будут.

Г. Я.: Сейчас я не готов ехать на пляж-то.

С. К.: Агитировать. Зачем же на пляж!

Г. Я.: Сейчас я поеду агитировать Урал, Сибирь, Дальний Восток — вот мой маршрут.

С. К.: 26% проголосовали "за" вас, Григорий Алексеевич, 74% — "против". Григорий Явлинский в программе "Своя правда". Спасибо, что пришли.

Г. Я.: Спасибо большое!

* Группировка ИГИЛ запрещена на территории России по решению Верховного суда.