Рычаг «мягкой силы». Как Турция и США пытаются увести Абхазию у России

15 февраля в Абхазии проходят досрочные президентские выборы, спровоцированные ноябрьской революцией, в результате которой со своего поста был смещён бывший президент Аслан Бжания. И за ситуацией в республике пристально следит не только Россия, но и её оппоненты в регионе.

США и ЕС пытаются давить на ближайших союзников России — Абхазию и Южную Осетию, заявил на днях замглавы МИД РФ Михаил Галузин.

«Вашингтон и Брюссель пробуют давить даже на наших ближайших союзников — Абхазию и Южную Осетию. У нас принципиально иная логика и задачи в регионе. Мы отвергаем западные замыслы превращения Южного Кавказа в арену геополитической конфронтации. Будем делать всё от нас зависящее, чтобы уберечь приоритетный для нас регион от хаотизации, превратить его в зону сотрудничества и процветания. В этом — коренной интерес России», — сказал он в интервью РИА «Новости».

Наверное, читатель мог бы пропустить эти слова мимо ушей, ведь это обычная практика со стороны Запада — давить на союзников России, пытаться лишить Москву влияния в тех или иных регионах, а в Закавказье они давно и плодотворно работают против России, что мы давно видим в Грузии, а в последнее время ещё и в Азербайджане, и у нашего союзника по ОДКБ и ЕАЭС — Армении.

Но Абхазия и Южная Осетия, вообще-то, не признанные ими государства. Каким образом они могут что-либо делать на их территории, коммуницировать с их политиками, которых считают «сепаратистами».

Оказывается, могут. Для этого существует множество механизмов, главными из которых являются неправительственные организации (НПО). О деятельности американских НПО, получающих финансирование от властей и де-факто являющихся подразделениями Госдепа и ЦРУ, известно много. Де-юре же они независимы от государства, а значит, могут работать — где угодно и с кем угодно.

Формально они могут осуществлять различные гуманитарные программы (обмен студентами, оказание помощи в изучении английского языка, способствование формированию гражданского общества и медиаграмотности населения). Реальная их цель — влияние на СМИ, местные общественные организации, политиков, воспитание лояльного Западу молодого поколения.

Если говорить об Абхазии, можно привести в пример деятельность World Vision Inc. — международной благотворительной организации, занимающейся вопросами предоставления гуманитарной помощи. По данным портала раскрытия расходов правительства США, в 2021 году эта структура получила $50 тыс. на реализацию проекта «Уроки английского для сельской молодёжи в Абхазии» по линии программы Госдепартамента «Содействие для Европы, Евразии и Центральной Азии.

На реализацию мероприятий по «поддержке домохозяйств в восстановлении от лесных пожаров в Абхазии» ей же было выделено $25 тыс. А за четыре года до этого Госдеп выделил ей $199 тыс. на программу «Молодые лидеры за мир и развитие в Абхазии».

Кроме того, Госдеп подкинул $149 тыс. на проект Project Harmony Inc. под названием «Сближение Грузии и Абхазии через английский язык (B-Gate III)». Полагаю, не нужно пояснять, какой английский они продвигали?

Работают там американцы и через такие авторитетные международные структуры, как ООН. В 2023 году Госдеп на $277 тыс. профинансировал проект «Комплексная защита и поддержка пострадавших от кризиса женщин и девочек в восточных районах Абхазии» структуре UN Women».

Думаю, тоже понятно, чему они учили абхазских девочек.

Как я уже говорил, активно реализуются программы академических обменов с американскими университетами при содействии профильных государственных ведомств США. Опять же, всем понятно, чему в Штатах учат абхазских студентов.

В республике нет закона об иноагентах, а значит, действия иностранных НПО никак не ограничены. Но нужно понимать, что американцы реализуют свою «мягкую силу» с ведома и согласия на то местных властей. И едва ли это может стать новостью для Москвы, которая почему-то никак не реагирует.

Но всё это цветочки в сравнении с работой, проводимой Турцией. В отличие от старшего партнёра по НАТО, турки имеют свои собственные и понятные геополитические интересы в Закавказье. В соседней Грузии их главным рычагом влияния стал бизнес, который в Аджарии скупил практически всё: недвижимость и предприятия лёгкой промышленности.

Турками контролируется гостиничный бизнес, строительство, энергетика. Даже международный аэропорт Батуми де-факто уже стал внутренним турецким, обслуживая преимущественно рейсы северо-восточной части Турции. По официальным данным, 75% инвестиций, сделанных в Аджарии за последние годы, приходится на турецкий бизнес.

Конечно, в Абхазии такого нет и не предвидится в ближайшее время — ввиду её непризнанности Анкарой. Тем не менее турецкий бизнес там присутствует, в том числе Анкара годами закупала добываемый в Ткуарчале уголь, завозит в республику стройматериалы, ГСМ, оборудование.

Ещё меньше непризнанность Абхазии мешает работе НПО. У Анкары и Сухума давняя история отношений. После Кавказской войны значительная часть горского населения Черкесии и Абхазии было выселено в Турцию. Там и сегодня проживает значительная абхазская диаспора. После войны с Грузией, чтобы избежать демографической катастрофы, даже думали переселить к себе потомков «мухаджиров» — для этого им в облегчённом порядке представляется гражданство, даются преференции на покупку недвижимости и открытие бизнеса. Надо понимать, что эту диаспору Анкара рассматривает как главный инструмент влияния в Абхазии.

С 2015 года в республике функционирует турецкий благотворительный фонд Sadakatasi, который является подразделением одной из самых разветвлённых турецких НПО, работающей более чем в 20 странах Европы, Африки и Ближнего Востока, активно вовлекая в свою деятельность местных жителей. Это именно он лоббирует переселение в Абхазию потомков «мухаджиров», которые давно оторваны от родины и не способны интегрироваться в абхазское общество, зато, несомненно, будут продвигать интересы Турции.

В соцсетях нередко можно встретить утверждение, что интересы Sadakatasi в Абхазии активно продвигает бывший министр экономики Адгур Ардзинба. Некоторые ресурсы утверждают, что он учился в турецком колледже небезызвестного Фетхуллаха Гюлена. Подробной информации об этом эпизоде найти не удалось, но из официальной биографии следует, что в 2021 году он повышал квалификацию в Лондонской школе экономики и политических наук.

Нужно ли напоминать, что Британия давно орудует в регионе руками Турции, бывший посол королевства в которой, пантюркист и личный друг Тайипа Эрдогана Ричард Мур, сегодня возглавляет МИ6.

Именно Ардзинба, как один из лидеров оппозиции, стал одной из ключевых фигур «революциии», произошедшей в прошлом ноябре. Оппозиция тогда выступала резко против инвестиционных соглашений с Россией, которые должны были позволить россиянам покупать недвижимость в республике и заниматься бизнесом. Несмотря на то что оппозиция на словах выступает за сотрудничество с Россией, большой вопрос, чьи интересы она пытается реализовывать в реальности.

Адгур Ардзинба, к слову, является одним из претендентов на президентский пост, занимая вторую строчку по популярности, и многие СМИ открыто именуют его «турецким кандидатом». Совпадение ли, что в «Телеграме» его активно продвигают якобы абхазские каналы, которые параллельно рассказывают читателям о том, как Абхазии будет хорошо, если она будет сближаться с Турцией и что настоящие абхазские патриоты «протурецкие», а не «пророссийские».

А турецкие СМИ и вовсе открыто пишут, что в случае победы Ардзинбы у Абхазии, которая долгое время считалась сателлитом России и не признавалась миром, есть шанс оказаться на стороне Турции и что поддержка Анкарой кандидатуры Ардзинбы даёт абхазским избирателям важную возможность решить, хотят ли они усиления влияния Турции в регионе в обмен на потенциальные экономические выгоды.

Нужны ли ещё комментарии?

Благо в Абхазии смену внешнеполитического вектора поддерживает маргинальное меньшинство, 91% жителей республики положительно относятся к России, что значительно увеличивает шансы и.о. президента Бадры Гунбы, демонстрирующего полное взаимопонимание с Москвой. Согласно опросам, накануне выборов Гунба в два раза опережал Ардзинбу.

Но чего ждать по итогам самих выборов? И признает ли оппозиция поражение? И не попытается ли Анкара воспользоваться политическим хаосом, чтобы снизить влияние Москвы в ещё одной стране региона?