Навальный и пустота — 2

Мы опять со всем сочувствием.

И дело даже не в том, что акция в поддержку Алексея провалилась катастрофически. Даже по максимальным подсчётам, его сторонников в Москве вышло 15 тысяч (на самом деле значительно меньше). Но, будем честны, на матч "Спартак" — ЦСКА приходит значительно больше людей, и кричалки они скандируют громче и слаженнее. В соцсетях при всех благодушных откликах соратников Навального "как много хороших лиц" царит уныние: не тот народ, не хочет поддержать Алексея. Только экзальтированные студенты, нервные городские сумасшедшие и вполне осознанные провокаторы хотят, обитатели фемдач и продвинутые бариста хотят, а народ не хочет.

И не в том дело, что тихо и с аппетитом Навальный сразу прекратил голодовку. Ну вот так погуляли сторонники по улицам, сделали картинку кураторам, не умирать же теперь, когда, как говорил герой "Джентльменов удачи", "в тюрьме сейчас ужин: макароны!".

Но не в этом дело.

В прошлой статье месяц назад мы сочувствовали Алексею, который должен ощутить пустоту вокруг, когда в колонии он, а в ресторанах и на самокатах — его бывшие сподвижники. В одиночестве за лагерным чаем неизбежны мысли о том, зачем они отдали его на заклание.

Но вот и соратники встрепенулись, и сам Алексей пообжился на зоне и бодренько так стал о себе напоминать.

И вот теперь видно, что и внутри у Алексея пустота, с этой пустотой ему теперь жить.

Достоевский описал, как заключение меняет людей, если они люди, конечно, а не функции.

Что же произошло с Алексеем? Каким предстал перед нами мученик режима и борец за справедливость?

Да ничего нового — склочный парень с неустойчивой психикой, социофоб с комплексом Наполеона, строчащий кляузы и доносы. И требующий к себе при этом особого отношения.

Если это такой образ, то вряд ли пиар-ход можно признать успешным. Можем ли мы представить Нельсона Манделу, который отказывается убирать за собой в камере, ноет о заболевшей коленке и требует личного врача хоть из Нигерии?

Оказывается, что слухи о близкой смерти от боли в ногах преувеличены — на кадрах виден вальяжно прогуливающийся с кружкой чая бритый джентльмен, и ноги он передвигает вполне бодро.

Но опять склока и крики, что Алексей очень болен. Но позвольте: что же тогда хвалёные врачи из "Шарите"? Неужели проглядели, когда выписывали?

Можно понять одинокую душу — любой хайп возвращает память о прошлой движухе, в заключении её очень не хватает. Но одиночество и пустота — разные вещи. В одиночестве человек чувствует мир острее и ярче. В пустоте он ничего не чувствует, кроме озлобленности на мир за эту пустоту.

Чем расстроен Навальный? Здоровье его поправимо, а вот уровень поддержки — нет. Слишком резок был с ветераном, для многих это нижний предел допустимости. Слишком нагл был в своей самоуверенности, что с ним ничего не посмеют сделать. Кто-то, значит, крышевал Алексея на самом верху?

Вот и Мария Певчих публикует, а потом внезапно удаляет фото Навального на балконе прокурорского дома. То есть Навальный и бывал в гостях у прокуроров, и пил пиво, и улыбался.

И вот в этой пустоте, в мельтешении белых халатов из Альянса врачей у владимирской колонии всплывает новый хайп: можно записываться на митинг в поддержку Алексея. Протестующих у колонии было немного, но теперь должны выйти миллионы.

Однако цифра на сайте со всеми накрутками и ботами замирает, не дойдя до 500 тысяч. Напомним, столько примерно голосов получали на выборах либеральные партии, не набирая проходной процент. 500 тысяч — это пять стадионов. Ну ладно — семь. То есть на тур чемпионата по футболу регулярно и без всякой записи приходит больше людей. А тут даже приходить не надо, просто кнопку нажать для прикола — и не набирается.

Журналист Андрей Лошак в "Фейсбуке" сетует: это диагноз народному равнодушию, нет у народа эмпатии.

Эмпатия есть, Андрей. Народ чувствует истинную боль и переживает за детей Донбасса под обстрелами, за ветерана оскорблённого, за пацанов, что мужественно гибли в Сирии, уничтожая боевиков, переживает за всё то, над чем вы и ваши сторонники не устают глумиться. А потом они удивляются: где эмпатия?

Там же, где поддержка больных для тех, кто болен, собирают миллионы. Для тех, кто ноет и хочет хайпануть, — ну просто молчание и пустота.

Писатель Акунин из европейского далёка пишет посты о неравнодушии, о героизме Навального в его борьбе с режимом. Но нового Фандорина из арестанта вылепить не получается, а сам Акунин превращается в какого-то карикатурного персонажа своих книг — брюзжащий пикейный жилет, который за всё хорошее, но добра и зла не различающий. И Фандорин смотрит на автора своего в недоумении — он-то разбирался, где враги империи, где союзники, а где жулики и дураки.

И вот сейчас прокуратура обращается в суд с просьбой признать ФБК Навального экстремистской организацией. Для настоящих оппозиционеров это, наверное, не так страшно — они же должны быть готовы к борьбе. Партию Лимонова запрещали же, и Лимонов остался Лимоновым.

Но не то с ФБК. Истерика и топанье ножками в ответ.

Больше всего переживает в люксембургском домике Леонид Волков — пока товарищ в тюрьме, он же мог замкнуть все финансовые потоки на себе и прикупить ещё и монакский домик, например. Но кураторы требуют успешных акций, а пока только пятью фонариками по стране в небо посветили. И режим почему-то устоял.

А остальные доходы — от донатов весёлых школьников да искренних в своей фееричности адептов. И вот теперь такие переводы для ФБК станут невозможны. Ну это всё равно что ИГИЛ копеечкой поддержать.

Потому нужно кричать, что пациент умирает, чтобы кураторы не отворачивались.

И вот тут самая главная опасность, которую Алексей наверняка начинает понимать: а нужен ли он соратникам в этих условиях живым и здоровым? Нет, режиму, конечно, нужен — спасли в Омске, спасут и сейчас. Гибель такого пациента, конечно, ухудшит и без того непростые отношения с Западом, исчерпавшим ресурсы противостоять "Северному потоку — 2".

А вот, кстати, гибель Навального в колонии до завершения "Северного потока — 2" только осложнит его запуск. И обеспечит ФБК новыми средствами с Запада.

Так что лучше Алексею слушать врачей и поменьше передач от товарищей принимать. И вот правильно он решил, что пора перестать голодать. Здоровья ему, аппетита и хорошего настроения!