Дачный императив России

Никто не останавливается на летнем домике из говна производства компании "Дворец". Собственный дом — это как надгробный памятник. На нём не экономят.

Города-миллионеры обрастают бессчётными предместьями. Сотни тысяч гастарбайтеров день и ночь льют фундаменты, кладут кирпичи и ставят заборы из профнастила. Каждая свободная копейка вкладывается в тротуарную плитку и рулонный газон. Дома строятся годами, в них вкладывают всю душу.

Деятельное ожидание чеховского дачного рая несравнимо даже с приобретением квартиры. То — тяжёлая необходимость, которая сродни проклятию. А дача — ожидание иной, счастливой жизни на мягкой траве, среди роз и вечного запаха шашлыка. Ложная мечта загоняет миллионы людей в пятничные пробки, и, вместо того чтобы мирно пить пиво на диване, отцы семейств зарабатывают преждевременный инфаркт в трёхчасовой дороге к загородному счастью.

Жена психует и требует купить ей рассаду, а детям плевать. Обычно через пять–семь лет дача начинает вызывать омерзение у всей семьи. Ездят на неё всё реже, пока не ограничат визиты дежурной ежемесячной проверкой брошенного загородного имущества. Сотни тысяч домов смотрят одиноко в заснеженные поля своими тёмными окнами, мёрзнут на ледяном ветру и, как собаки, ждут своих загулявших хозяев.

Государство решило сжалиться над гражданами и наконец начало завинчивать налоговые гайки с остервенением палача. Судя по энтузиазму эффективных менеджеров, владение избыточной недвижимостью скоро станет таким же невыносимым бременем, как и в сытой Европе, где содержание 600 квадратных метров без цели постоянного проживания доступно считаным единицам безумных богачей.

А это значит, что через несколько лет количество загородных домов, выставленных на продажу, окончательно обрушит их стоимость ниже себестоимости строительства.